ую ухмылку, одной рукой вцепился в плечо отца, а другой – рефлекторно схватился за сочное вымя Маши. Или Даши? Забыл, как там её звать. Мою новую шлюху на сегодняшний вечер. Эмм… Да не важно. Пусть хоть Саша! Как захочу, так и буду называть. Ей вообще пофиг. Ещё одну сотку в трусы очередной Барби, и она для меня хоть наголо побреется, хоть в зелёный покрасится. Сегодня я барин. А она – моя игрушка. За которую немало хрустящих отвалил, между прочим. Пусть порадуется, девочка, может новый нос себе сделает.
–Ты что творишь? Да как ты смеешь?! – Отец вцепился в воротник моей кожаной куртки и хорошенько встряхнул. – Ни совести, ни уважения! Где тачка?!
Он тряс меня так, как дети обычно трясут фарфоровую копилку, когда загораются сумасшедшим желанием купить новую «погремушку», а я лишь смеялся, потому был в стельку пьян. От этой нещадной тряски даже башка разболелась.
Не удивительно!
После третьей аварии за месяц, у меня, наверно, точно сотрясение.
– Всмятку т-тачка твоя, – дыхнул перегаром, продолжая издеваться, – Хлам, а не тачка! Дерьмо. Не мог п-получше любимому отпрыску к-купить? Или настолько ты оцениваешь наше с тобой общение? Точнее, его нехватку.
– Заткнись! – Ещё один шлепок по физиономии, и я вмиг протрезвел. Не устоял на ногах, так и впечатался носом в пол, а подружка моя, силиконовая, сверху навалилась.
– Сергей! Не надо! – Тут, конечно же, мама прибежала, да на защиту единственного дитяти бросилась. – Держи себя в руках.
– Кааак? Как держать! Третью! Третью тачку за месяц, в пыль! – Отец схватился за голову. Вырвал клочок седых прядей. Затем плеснул себе в стакан коньяку с валерианкой и залпом выпил.
Охнув, мама упала передо мной на колени, положила мне руку на скулу, и вскрикнула, так как увидела огромный синяк и кровоточащую рану на лбу, после сегодняшней нелегальной гонки. Неудачной, блин.
Да. Тачку вообще-то жалко. Полностью в хлам. Занесло меня, не справился, млять, с управлением. Прямая дорога на свалку моей пятой, по счёту, «Феррари».
– Сыночек… – С жалостью в глазах, она гладит меня по щеке, даже на обращает внимание на полуголую путану, стоящую рядом. Да просто привыкли уже. Знают, что когда уезжают в отпуск, я в их доме в каждой спальне по шлюхе деру. Это не новость. Мягкосердечные они у меня очень. Любят и прощают. Потому что интуитивно чувствуют вину. Что мы с ними только по праздникам видимся. А все остальное время меня нянечки воспитывают. Раньше, когда мне было пять лет, я из этих нянечек верёвки вил, ну а сейчас, в двадцать три, трахаю как кроликов. А чё! В этом возрасте обучение на дому стало более интересным.
– Не трогай его, Маргарита! Сил больше нет… Не наш это сын. Ясно! Не наш!
Господи. Как же стыдно. Сейчас начнётся. Сначала на меня орут, затем друг на друга переключаются. Сваливать пора.
В махровом халате и с косметической маской на лице из золота, она вновь принялась унижаться, вымаливая за мою непутевую задницу доброе словечко. А сама рукой втихаря машет, мол иди давай, я всё порешаю.
Пошатываясь, я поднимаюсь с пола. Хватаю Машку за ягодицы, та мне помогает – придерживает за поясницу, пока я, раскачивалась из стороны в сторону от угара, ковыляю прочь из этой дурки. Семейный конфликт начинает набирать обороты. Сейчас они погрызутся как собаки бешеные, затем мать к любовнику побежит, а отец свою секретаршу в кабинете напяливать будет.
Пусть не удивляются, в кого я таким мудаком уродился.
Достали.
Похер вообще!
У меня ещё одна «колымага» осталась. Отец на днюху собирался подарить, но я раньше об этом узнал. Расслабиться нужно. Забыться! В клуб поеду. Сейчас только одна надежда – на выпивку, тёлок и порошок.
***
Затолкал Машку на переднее сидение новенькой «Мазератти», вырулил из гаража и быстро покинул главные ворота нашей «скромной» резиденции.
– Малыш, ну ты это… они же твои предки. Помиритесь. Не расстраивайся. Это называется воспитание.
Рассмеялся. Настолько громко, что чуть было не задохнулся от собственного смеха.
Вот это новость!
Шлюха решила поумничать, прикинувшись психотерапевтом.
А чё, оригинально! Никогда ещё такие болтливые не попадались.
Эта давалка, наверно, какая-то неправильная. Слегка поломанная.
Разозлила меня ещё больше. Да просто бесит, когда кто-то начинает лезть ко мне в душу своими сопливыми утешениями.
– Заткнись и соси! Твоё дело не лясы точить, а ртом работать. Я тебе не за это деньги плачу, сучка. Если бы мне нужен был психолог, или в жилетку поплакаться, я бы сказал. Поняла?!
– Я просто
