тались только мы, приезжие, да сестра Валя. Сели поговорить, давно не виделись, и тут Лида спрашивает сестру, – а помнишь, Валя, как мы в войну с тобой работали, – и в глазах ее сверкнули слезы.
– Помню сестричка, помню, Лидочка, а лет-то нам было сколько, тебе шесть, а мне четыре годика.
– Ты еще мала была, а вот на мои плечи взвалили непосильную ношу, начну все по порядку. Поздно вечером 22 июня 1941 года к нам прибежал из правления посыльный, – Василий, собирайся и быстро в правление, председатель что-то важное сообщить нам хочет, – обратился он к отцу.
– Премию дадут за хорошую работу, ты заслужил, Васенька, чистую рубаху одень, может быть, выступать будешь, – засуетилась мать.
– Размечталась мать, тут тогда всем давать нужно, а где ее взять-то, колхоз слабоват, его сначала вытянуть нужно, а вы чего путаетесь под ногами, – и он, подхватив дочерей, посадил их на печь, – сидите тут, не мешайте взрослым. Я пошел, не жди меня, ложись, вдруг припозднюсь, тебе сейчас отдыхать больше нужно, рожать скоро.
Ушел отец, мама уложила их спать и сама прилегла. Проснулась Лида от крика матери, – нет, не пущу тебя, мне рожать скоро, кто поможет?
– Саша, с тобой остается мать и дети, как-нибудь справитесь, это война, понимаешь, война. Всех, кто может держать оружие в руках, забирают на фронт, защищать свое Отечество, свои семьи. Или ты хочешь, чтобы враги пришли к нам сюда и установили свои порядки. Мы свободные люди, у нас свободная страна, наши отцы и деды своей кровью добились этого. Собери все необходимое, завтра в одиннадцать часов нас повезут в город. Не плачь, хорошая моя, вот побьем фрицев, и я обязательно вернусь домой. – Папа уходит на войну, подумала Лида, и тут же провалилась в сон.
– Вставайте сони, хочу с вами проститься, мои хорошие, слушайтесь маму и помогайте ей. – Лида заплакала, за ней заплакала Валя, – папочка мы тебя любим, не бросай нас. – Отец повернулся и быстро зашагал из дома, в руках он держал котомку с продуктами. Мать с криком выбежала за ним, за ней дети. Около правления всех новобранцев посадили на телеги, и обоз отправился в путь. Мать с огромным животом сначала шла, а потом побежала, дети вслед за ней с криком, – папа не уезжай. Всюду стоял крик и стон, жены и дети бежали за телегами, падали, вставали и вновь бежали.
– Пойдемте домой, мои девочки, вот папа побьет врага и обязательно вернется, а мы его будем ждать. – Через два дня, в страшных муках Саша родила девочку, которая постоянно плакала, видно, что-то у нее болело. Немного оправившись после родов, мать пошла на работу, нужно было помогать колхозу, мужики все ушли на фронт. Детям наказала, чтобы пололи картошку и поливали огород. Лиду назначила старшей, на мать надежды не было, на одном глазу бельмо, а другой еле видел. Но самое главное, чтобы они присматривали за младшей дочерью, та была беспокойной.
– Бабушка, ты за крикуньей присмотри, ни днем, ни ночью от нее покоя нет, мама с ней совсем не высыпается. Мы пойдем полоть картошку, вставай, Валя, это твой ряд, не будешь полоть, пойдешь с сестрой сидеть. Смотри, как я делаю, тяпка тебе великовата, будешь руками дергать, да не ори ты, за стол садишься, кушать требуешь. Если не прополем, картошки не будет, – она, не договорив обернулась, Валя спала на своем рядке.
– Помощница, только под ногами путаться, пусть с маленькой сидит, качает ее. – Вечером бабушка сказала дочери, что Вале работать еще рановато, не справляется она.
– Лида, завтра рано утром разбужу, поедешь со мной в поле рожь полоть, нет, тяпки брать не будем, там крупный сор руками нужно дергать.
– Да разве она сможет выдернуть, это какая же силища нужна, пусть дома остается, я одна с хозяйством не справлюсь.
– Не спорь со мною, мама, всех детей собираем, не она одна едет. – Целую неделю они пололи рожь, потом перешли на пшеницу.
От мужа вестей не было, а немец все дальше продвигался по нашей земле. – Запасы муки подходят к концу, что делать будем, чем кормить семью. Корова есть, а что толку, весь удой забирают для фронта, оставляют немного обрата. Завтра девчонки пусть идут в лес за травами, в суп добавлять будем, Лида знает, какие нужно собирать.
Утром их разбудила бабушка, налила в чашку похлебки и, покормив, проводила в лес.
– Валя держись за мой подол, не теряйся, крапиву я сама рвать буду, у меня варежки есть. Мама далеко нам в лес заходить не велела, с краю только рвать. Смотри, вот она крапива, держи мешок, я его набивать буду. Пока хватит, а это что за трава, попробуем, какой толстый стебель, а внутри сочная мякоть, сладкая, вкуснотища. Ешь, чего встала, нам еще другой травы нарвать нужно, не пойдем же мы домой с полупустыми мешками. Ой, я встать не могу, кружиться все, а ты как, Валя.
– Мне плохо, я падаю, Лида, помоги мне.
– Не плачь, давай поползем, вот только куда, смешалось все в голове. Ага, вот тут мы крапиву рвали, – они проползли несколько метров, и заплакали. А если дотемна не сможем выбраться отсюда,
