мягкий кожаный диван. Он старался не выдать своей заинтересованности, хотя сердце едва не выскакивало у него из груди. Он желал реализации этого проекта сильнее, чем чего-либо в жизни. Желал с той страстью интеллектуала, которую Арктур, чьи стремления лежали совсем в иной области, никогда не поймет. Однако Валериан знал, что не следует демонстрировать отцу жгучий интерес. Он сочтет это признаком слабости. Несмотря на то, что их отношения за последние месяцы заметно улучшились, Валериан все равно ощущал себя так, как при ходьбе по натянутому канату. Умные серые глаза Арктура всегда следили за ним.
– Согласись, стоит хотя бы попытаться, – сказал Валериан и отправил в рот кусочек изысканного темного шоколада заоблачной стоимости. Прожевав, он добавил:
– Не похоже на тебя – не желаешь принести жертву во благо человечества.
Арктур улыбнулся. Фраза «во благо человечества» – они оба знали это – была личным кодом, означавшим «во благо династии Менгсков». Когда-то, подумал Валериан, когда его отец был молод, пылок и горел пламенем праведной ярости, эти слова можно было воспринимать буквально. Мать рассказывала, что отец не всегда был циником. Арктур восстал против Конфедерации, которая самым подлым образом уничтожила целую планету. Он добровольно оставил налаженную жизнь ради неопределенного существования в статусе так называемого «террориста», у которого нет ни рубинового портвейна, ни прекрасного шоколада, ни антикварных мечей или уютной обстановки, в которой можно планировать стратегию борьбы. Затем ситуация сложилась так, что Менгску улыбнулась удача. Он вновь стал богат, окружен роскошью, но этому предшествовал длительный период времени, в течение которого подобный исход был вовсе не очевиден.
Втайне Валериан восхищался этим человеком. Сидя в детстве на коленях матери, он наблюдал за отцом только по видео. И там он представал таким же, как перед другими – пылким, настойчивым, привлекательным, смертельно опасным.
«Это твой папа, – говорила мать. – Когда вырастешь, станешь совсем, как он».
Вот только он не стал.
Валериан вырос в окружении матери и солдат с суровыми лицами. Они постоянно меняли планеты, скрываясь от наемников, убийц его бабушки, дедушки и тети. Однажды, когда ему было три года, беглецы решили, что нашли безопасное убежище на скрытой укрепленной базе в самом сердце Умоджанского Протектората. Там они жили в безопасности пять лет. А потом наступила та самая ночь. Валериан проснулся от стрельбы и взрывов, а затем мать вытащила его из кровати. Ее волосы были растрепаны, в глазах плескался страх.
Она торопливо одела его, умоляя хранить молчание: «Ни звука, ни вздоха, Вал, мой дорогой».
Через пару минут они уже бежали. Валериан помнил вспышки выстрелов в ночи и звуки боя; помнил, как сильно ударился, когда несший его солдат рухнул убитым. Его, парнишку, тут же подхватил другой солдат, и побежал дальше, не сбавляя темпа. Вскоре он передал Вала товарищу, а сам остался сражаться. Когда у Валериана появилась возможность окинуть взглядом
