логам и оврагам. Возьмись за ум. Уважай других. Иначе, жизнь проучит тебя. Волком завоешь, да никто спасать не прибежит!
Старик отвернулся от поникшего Алексы и подошёл чуть ближе к группе пожилых мужчин, стоявшей под венцом красных ворот у самого большого дома на площади. Михаил теперь понял, что это как раз и есть тот суд, что должен был решить его судьбу. Они стояли, запустив пальцы за широкие расшитые яркими нитями пояса. Хорошая одежда выдавала в них знать, да только в присутствии бедно одетого старика те сами почти склонили головы.
– Прислушайтесь, мудрейшие старейшины, – почтительно обратился к ним Гобоян, – мне не дано судить других. Но, поскольку таким правом наделены вы, примите решение, за которым хочется идти. Это в ваших силах. Потрудитесь. Судить голого, вроде, не мудрено, но по мне, пожалуй, самое сложное. Вы уж не переусердствуйте. Отнимать у слабого дано не каждому.
Невысокий ростом мужчина, длинные волосы которого были собраны в узел, ответил: – Спасибо, Гобоян, за достойные слова. Однако, ты уже и сам рассудил как надо. Этот муж не заслужил сурового наказания, но не достоин и полного снисхождения. Я бы погнал его взашей, но, вижу, что с этим не стоит спешить. Мы решим так: забирай его к себе, а после поговорим.
– О большем я не мог бы и просить, – чуть склонил голову Гобоян и вернулся к Михаилу. – Пойдем, я дам тебе то, чего ты хочешь.
– А вы знаете, чего я хочу? – усталым голосом вымолвил Миша.
– Начнём с воды.
***
Михаил сидел на верхушке покатого валуна, вросшего в землю у западного угла дома старика. В руках он держал деревянный ковш с водой, вкус которой никак не мог понять. Сколько уже он выпил всякой воды за свою жизнь, а такой не пробовал никогда. На вкус, пожалуй, как и любая другая, а вот по содержанию вовсе нет. Она была чуть плотней обычной и словно наэлектризованной, отчего слегка пощипывала язык. Миша понимал, что физически такое невозможно и всё же продолжал строить гипотезы относительно консистенции врученной ему Гобояном жидкости.
Впрочем, что бы в этом ковше не находилось, оно буквально заряжало мужчину энергией с каждым глотком. Миша не мог не отметить, что к нему стремительно возвращались силы. И, ещё несколько минут назад нывшие от страшной усталости, мышцы вновь были готовы к работе, будто только что очнулись после долгого здорового сна. Сил появилось настолько много, что мужчина непроизвольно принялся отстукивать по земле ступнёй, будто в нетерпении ждал старта нового марафона.
Закурить бы сейчас, – подумал Миша и тут же осёкся, – а зачем? Странным образом зависимость, что владела им уже много лет бесследно исчезла. Что он только не перепробовал, чтобы избавиться от пристрастия к табаку! От этой жуткой связи с безжалостными изделиями из бумаги, табачной смеси, смол и канцерогена, опутавшей чуть ли не каждый шаг его жизни. С таким пиететом как к сигаретам, он не относился даже к большинству людей. Разлука с куревом приводила к депрессии и заставляла
