style="font-size:15px;"> – Ему уже ничего не поможет. «Дрова», они и есть «дрова». Такова продукция нашего автопрома.
– Значит, будут насильно на «дрова» пересаживать.
– С них станется.
– А я-то думал, на серьёзное задание летят, а они свой народ усмирять. Опричники, мать их так.
И плюнул в сторону омоновцев. Восхищение прошло.
Над аэродромом появились тучки. Закапал дождь. И это зимой.
– Небо какое-то лоскутное, – посмотрел вверх Игорь Жуков.
С крыла самолёта скатывались крупные капли.
«Как слёзы у жены при прощании», – подумал Алексей.
Под мерный гул двигателей после набора высоты он вскоре уснул. Проснулся от тряски и голоса бортпроводницы:
– Внимание! Пристегнуть ремни безопасности! Мы вошли в зону турбулентности.
– Да здесь в воздухе, дороги ещё более ухабистые, чем по России, – пристёгивая ремень безопасности произнёс Игорь.
– Что там про дураков и дороги говорил Гоголь?
– То и говорил, что дуракам на дорогах спать не дадут, даже если они на самолёте летят на непонятное задание, – съязвил сзади сидящий омоновец Серёга.
Он был явно не в духе. Ещё бы, только на свидание с девушкой намылился, а тут вызов, и в самолёт.
– Не знаю, где мы, но точно не в раю, – продолжал Игорь.
– Хотя, так и должно быть. Всё же в сторону Японии летим, а там сейсмические пояса, землетрясения и цунами.
– А при чём тут турбулентность в воздухе?
– Так всё связано. Я по «ящику» смотрел передачу насчёт Бермудского треугольника. Оказывается, когда происходит подводное землетрясение и извержение подводных вулканов, то в толще воды образуется огромный вакуумный пузырь. Он никак не держит корабли на воде, и они проваливаются на дно пучины и пропадают навсегда. В это время в океане образуется треугольная волна, называется – санто-гуанами. От такой волны, особенно в Японии, погибло много кораблей.
– При чём тут корабли, нас-то трясёт сейчас в воздухе?
– Так всё связано, особенно в Бермудском треугольнике во время извержения подводных вулканов выбрасываются потоки камней аж в стратосферу. Если в это время над выбросом пролетает самолёт, камни попадают в него, и он быстро погружается в пучину океана.
– Ну что ты «раскаркался». На задание всё же летим. А «каркать» перед заданием – плохая примета.
– А что, надо о задании думать?
– Вот и думай.
– А его ещё нет, мы не знаем, зачем летим.
– Может, ты закончишь мне мозг сверлить? – взревел сзади Серёга.
– Господь дал человеку разум, чтобы он думал. Вот я и думаю вслух.
– Ты лучше поспи.
– Не могу, трясёт.
– Выпить бы, тогда бы спали в любую тряску, – снова подал голос Серёга.
– Помнишь, Лёх, в Чечню летали? Там с выпивкой проблем не было.
Зону турбулёнтности пролетели,
