грибы пойдут…
– Хуже, – согласился я.
– Да… – Отец потянулся за табаком, но потом передумал. – Я в этом году думал лисичек килограмм сорок насушить… Ну, да потом уж. Как у вас дела?
– Нормально.
– Что вообще? Как Катерина?
– Какая Катерина?
– Да ладно, – улыбнулся отец. – Она хорошая девчонка.
Я промолчал.
– У тебя как, серьёзные намерения? Или так, позажиматься?
Папаша лукаво подмигнул.
– Уже, небось, тискаетесь? – ехидно спросил он.
– Да нет… – зачем-то стал оправдываться я. – Мы только ходим…
– Да ладно. – Отец хмыкнул. – Ты знаешь, я в твои годы…
– Мне пора, – Я остановил наметившийся было поток откровений. – Мне ещё надо там…
Отец улыбнулся, я сказал, что завтра зайду, и убежал. Прямо через парк ломанулся, башкой вперёд, через две скамейки перепрыгнул. Бежал на остановку – возвращаться по Хлебопекарной улице не хотелось, а вдруг там этот кретин оранжевый опять поджидает? А я сейчас зол, могу его ещё покалечить сильно.
К тому же я решил зайти к матери. Может, она что-то скажет? Её я хоть спросить смогу, ну, что на самом деле происходит.
А папаша молодец, лихо меня отшил. С Катькой. Чтобы лишних вопросов не задавал. Мастер.
Было два часа, и я как раз успел на автобус, добрался до «Дружбы» за пять минут. На ступенях скакали на горных велосипедах какие-то ребята, я их не знал, наверное, городские. Здорово скакали, как настоящие спортсмены. А один стоял перед доской с анонсом фильмов и снимал афишу на камеру. И хихикал.
Я пригляделся. У нас тут всяких шутников полно, любят афиши исправлять. Вместо «Город страха» получается «Хобот страха», вместо «Полночная жара» «Полночная жаба», и всё в том же духе. А матери потом от Департамента культуры втык.
Нет, всё в порядке, без ошибок. И ничего весёлого, вроде кино как кино, что-то из репертуара Майкла Парэ. Видимо, именно это обстоятельство и представлялось парню весьма забавным, он щёлкал и щёлкал своей камерой, отходил чуть подальше и снова щёлкал. В прошлом году один приезжал, фотограф. Снимал наших местных бомжей, а потом аж в Москве выставку открыл. Типа вот она, Настоящая Россия. Страна алкоголизма и близкородственного скрещиванья. На фоне чахлых берёз. Большим успехом пользовалась выставка. А что, оно и понятно: на одного Зюзю посмотришь – полчаса хохочешь, когда Зюзя заходит в аптеку за боярышником, так ребята с другой стороны улицы перебегают, это же цирк настоящий. А этот парень, может, из афиш хочет выставку сделать, у нас сейчас свобода, каждый что хочет, то и делает. Хотя маловат он для художника, лет пятнадцать, наверное, тоже мне, работник культуры…
Этот работник культуры будто мысли мои просканировал, обернулся, подмигнул и тоже сфоткал. Я не знал, как на это реагировать, тоже улыбнулся и направился в «Дружбу». Теперь тоже окажусь на выставке. В Санкт-Петербурге. «Муроды России», так выставка будет называться, спешите видеть.
В
