и отнесся к ней серьезно. В конце концов, ничего, кроме этой истории, у меня не осталось.
«Была счастлива… была… была… была…»
Утром Орк предложил ей остаться, но Келли отказалась. Он решил, что не был понят, и уточнил: «Совсем», она поцеловала его в щеку и ответила: «Я не могу». Тогда он сглупил и сказал, что договорится с Крокодилом, но уже заканчивая фразу понял, что произносить ее не следовало.
– Я не искала спасения, – ответила Келли.
– Но почему?
– Не нужно все портить.
– Мы только встретились.
– Лучше, чем сейчас, уже не будет. – Ее руки обвили шею Бена, а дыхание обжигало грудь. – Счастье может быть только мимолетным. А с тобой я была счастлива.
– Прошу, останься.
– Я разбила виолончель, ее не склеить.
– Ты этого не знаешь.
– Знаю… знаю… знаю… – И снова – сводящая с ума тень улыбки. И зеленые глаза… Только взгляд больше не усталый, взгляд умиротворенный. – Я не верила, что такие мужчины еще есть, но я тебя нашла, Орк, и умоляю: не порть нашу встречу. Пожалуйста…
Он понимал, что не должен ее отпускать, но был уверен, что легко отыщет. Она выскользнула из квартиры, когда Орк отправился под душ. Открыла и закрыла дверь очень аккуратно, бесшумно, однако стоящий под струями воды Бен почувствовал сквозняк. Он пожал плечами, сказав себе, что обязательно ее отыщет, но через мгновение вспомнил ее новый, умиротворенный взгляд, сообразил, что будет, громко выругался, торопливо вытерся, натянул штаны, рубашку и выскочил из квартиры. Бросился к лифту, спустился на первый этаж, надеясь догнать Келли до того, как она исчезнет за углом, но не успел. Выбегая из подъезда, увидел собирающуюся на улице толпу, остановился – потому что все понял, закрыл глаза, мысленно досчитал до десяти, подошел к одному из зевак и тихо спросил:
– Что случилось?
– Шлюха с крыши сиганула, – небрежно ответил тот.
И Орк до конца жизни удивлялся своей выдержке, не позволившей ему свернуть болтуну шею. Он глубоко вздохнул и спросил:
– Почему?
– А кто ее знает? Прыгнула, и все. Не она первая, не она последняя.
– Это Келли, одна из давалок Сечеле, – поведал темнокожий крепыш с пакетиком орешков в руке. – Небось наркоты перебрала.
– Она вроде не торчала.
– Они все торчат. Шлюхи ведь.
– Ножки у нее были отличные, длинные…
Рыжая девушка лежала посреди улицы в нелепой позе. Но при этом, как ни странно, на ее губах застыла тень мимолетной улыбки, лишь обозначенной, еще не состоявшейся, но обворожительной до безумия. Вокруг растекалась кровь. Зеваки бурно обсуждали короткую и не слишком радостную жизнь Келли, сосредотачиваясь на ее сексуальных способностях. Полицейский дрон фотографировал. Из-за угла выехала серая труповозка. А окаменевший Орк стоял и думал о том, что, когда он служил в армии, страна, которую он защищал, казалась намного лучше.
Говорят, что suMpa есть ярость, агрессия, злоба и ненависть.
Наверное, правильно говорят,
