остановился, повернулся к Каэ и задорно подмигнул.
– Много я этих новых слов запомнил, ученик?
– Много, – согласился Каэ. – Я даже не предполагал…
– То-то! – и Энко поднял палец вверх, в сторону скрывшегося в тумане неба. – Много… Но есть ли польза вам от этих устройств?
– Они помогают нам изучать мир, – ответил Каэ.
– А миру есть польза от вашего изучения? – продолжал вопрошать Энко.
Каэ улыбнулся виновато и развёл руками.
– Мы уже много раз говорили об этом, учитель.
– Ответь на мой вопрос ещё раз, – упорствовал Энко.
– Миру есть польза, если мы спасём кого-нибудь из его детей, – ответил Каэ.
– Какие слова ты научился произносить, – проворчал Энко.
И, отвернувшись, запахнулся в плащ, угол его подняв капюшоном над головой.
«Он на что-то обиделся?» с тревогой подумал Каэ. «Неужели мой ответ показался ему неискренним?»
– Разве мы так хороши? – вопрошал Энко то ли ученика, то ли кого-то незримого, скрывающегося на затянутых тьмою верхних ступенях. – Кого ты собрался спасать, мальчик? Кого вы все собрались спасать? Мир вы не спасёте и не погубите…
Энко поднялся уже на пять ступеней и голос его становился всё тише.
– …Что вы ищете в этом… космосе? Глупые, юные наследники древнего дома… Вам мало того счастья, которое у вас уже есть? Вы утратили былую безмятежность, веру в нашего доброго Творца, даже веру в свой всемогущий… видите ли… разум… Вы с нарастающим беспокойством вглядываетесь в темноту Космоса, пытаясь угадать, откуда же придёт к вам… это страшное… безжалостное… пока ещё незримое, но уже живущее Зло. Но скажите мне… Не вы ли сами маните его безумными своими… победами? Путешествиями… туда… навстречу…
Бордовый плащ учителя исчезал в тумане. Сливался с ним.
– Мы не изменим мир! – крикнул вслед учителю Каэ. – Быть может, даже не поймём его! Но…
Каэ замолчал. Ему показалось, что учитель теперь слишком далеко и не слышит его.
Он посмотрел вверх, силясь разглядеть едва проступающие сквозь багровую мглу контуры Храма. На мгновение ему показалось, что над облаками показался плывущий в небо изумрудный купол с белой вязью букв по краям; показался – и растаял, исчез.
Или только видение это было?
Каэ покачал головой.
«Видения… Кто слишком много медитирует… Мы должны быть спокойны».
Он подошёл к самому краю площадки, туда, где каменистый край с бортиком из невысоких плит повис над тёмной пропастью.
И долго смотрел вниз, в темноту. По тихим, почти незаметным движениям угадывая тень подступающей ночи.
Из глубины шахты тянуло сыростью, будто из старого погреба.
– Подземные воды поднялись, – сказал Креди.
Бело-голубой
