Рыбу после десятого звонка Палкиной и двенадцатого Чумаченки. – Вот и верь после этого в женскую дружбу, женский интеллект и вечное сияние чистого разума! Паскуды, ёптить! Харыпьё!..
«Харыпьём» или «харыпами» он, по сохранившейся с юности шахрисабзско-ташкентской привычке, называл людей недалеких, неумных и попросту жлобов – тех самых, которых всуе поминали высоколобые кошкинские подруги. «Высоколобые», как же!.. Банальные охотницы за мужскими скальпами, спасу от них нет! Давно пора послать их на три веселых буквы, а не выслушивать мутные ночные откровения. Но Рыба-Молот был человеком мягким, вежливым (с женщинами особенно) и послать кого-то не мог по определению.
И вот когда общая масса звонков от Пэ-Чэ достигла критического значения, подвернулся Трубчевск. Рыба согласился на пришедшее из глубин Интернета предложение едва ли не с радостью: появляется время и место для зализывания ран после развода – это раз. Появляется возможность избавиться от надоедливого дуэта – это два. В Трубчевск, в Трубчевск – и «арба менга, арба!», что в переводе с шахрисабзско-ташкентского означает карету мне, карету!
Обошлось, впрочем, без кареты: Рыба-Молот отбыл в Брянскую область поездом, а провожал его все тот же верный Агапит. И в качестве презента преподнес космическую дилогию на DVD – чтобы Рыба не забывал истоки и не терял связь с прекрасным. Даже в забытом Богом Трубчевске.
Рыба был тронут – несмотря на то что (под чутким руководством Агапита) просмотрел «Отроков» раз пятнадцать.
Но и шестнадцатый не помешает. И двадцать пятый.
Из трубчевской ресторанной ссылки он вернулся на десять месяцев раньше, чем планировал. И снова возвращение напоминало бегство: на этот раз – по объективным причинам, а не по субъективным, как было всегда. После того как его работодателя нашли в vip-сауне с дыркой в голове, у Рыбы-Молота появились основания опасаться за свою жизнь. Насколько они были серьезными – другой вопрос. Наверняка не слишком.
Рыба вернулся домой с нашлепкой на холодильник (герб г. Трубчевска: крепостная стена с птицей в верхней (синей) части и три созревших плода в нижней (желтой) – то ли груши, то ли смоквы). Нашлепка заняла свое место среди других магнитов с изображениями городков и городишек, где Рыба-Молот имел несчастье работать по специальности. От третьих лиц он узнал, что перебравшаяся в Москву Кошкина теперь вроде бы сожительствует с программным редактором одной из радиостанций FM-диапазона. Сбылась-таки мечта идиотки, – подумал Рыба и мысленно пожелал своей бывшей счастья.
Палкина с Чумаченкой больше не проявлялись – ни в телефоне, ни (самое главное) в жизни. Пары месяцев им хватило, чтобы выкинуть из головы дражайшего Александра Евгеньевича и его неподражаемую чечевицу с карри, барбарисом и фенхелем.
Те же третьи лица, спустя еще некоторое время, познакомили Рыбу с Рахилью Исааковной, и он впал в очередной любовный транс,
