даже Салиф, не собирался останавливать главу отряда.
– Я ничего такого не сделал! – утирая сопли, цедил сквозь зубы мальчик.
– Ты чуть не оставил Салифа без помощника! – не унимался Рамухан. – Или ты предлагаешь нам таскать вещи старика и помогать ему справлять нужду?
От указания на не самые лестные обязанности щеки мальчика покрылись краснотой. Вовсе не от стыда, а от бессильного гнева.
– Рамухан, – Тилис, спустившись с верблюда, подошла к непосредственному начальнику, – не думаю, что мальчик тебя понимает. Как, возможно, и другие.
Она смерила Хаджара очередным, полным презрения и злобы взглядом.
– Показываю. – Рамухан сдернул с головы мальчика тюрбан и швырнул его в сторону черного песка.
Как только ткань пересекла границу, отделявшую одну местность от другой, небо прочертила очередная красная молния. За доли мгновения спустившись с высот, она превратила тюрбан в горстку пепла.
Но куда больше Хаджара поразил тот факт, что песок, в который она ударила, даже не оплавился. Напротив, будто голодный зверь, он распахнул “пасть” и поглотил молнию, став немного, но чернее.
– Что за отрыжка демона? – на балиумском выругался Глен.
Хаджар не мог его в этом винить. Сам он, только мысленно, выругался едва ли не на всех языках, на которых знал ругательства. А после нескольких лет общения с Неро знал их даже больше, чем порой мог вспомнить.
– Встаем лагерем у подножия бархана, – скомандовал Рамухан. – Салиф, ты со мной, остальные можете отдыхать. К утру я сделаю нам проход и мы приступим к заданию. Надеюсь, все готовы к тому, что нас ждет по ту сторону завесы.
– Завесы, – как-то заторможенно повторил Эйнен.
Хаджар взглядом спросил у товарища, что тот имел в виду. Эйнен тоже взглядом ответил, что не сейчас.
Следуя приказу главы, отряд разбил лагерь у подножия. Мальчишка, который, помимо помощи старику, выполнял функции оруженосца, поваренка и кострового, развел огонь, повесил котелок и уже начал кашеварить.
В прямом смысле.
Причем кашу, которую он делал, отказались бы есть даже рядовые из Лунной Армии. А бывали времена, когда приходилось затягивать пояса потуже и питаться разве что не вареной травой.
Охотники уходили налегке и потому много провианта не брали.
Когда все расположились на спальниках или покрывалах и приступили к “ужину”, Хаджар прошептал Эйнену:
– Ты что-то знаешь о завесах?
Островитянин подул на ложку, попробовал кашу, скривился, но проглотил. Гурманом он оказался еще тем.
– Только то, что они не возникают самостоятельно.
– Что ты имеешь в виду?
Эйнен покосился на товарища.
– То и имею, – ответил он. – Завесы кто-то накладывает. Обычно на сокровищницы или тайные библиотеки. И чтобы войти, нужно либо разбираться
