Чем плохая мотивация? На мой субъективный взгляд очень даже мотивирует.
Посидел несколько минуток, восстановил бодрость и потопал достигать цель.
Ну вот на хрена строить такой лабиринт? Большой и почти пустой. Обычно, в сердце лабиринта что-то прячут. Ну или кто-то прячется. И ловушки устраивают, вспомнилось мне. Точно. В лабиринтах бывают…
Вот зачем я о них вспомнил?
Перед глазами полыхнуло огнем. Если бы я не ковылял неспешно, а нормально шел, непременно влетел бы прямо в пламя. А так – остановиться успел, только брови опалило.
Как «распомнить» назад? Не нужны мне ваши ловушки, на фиг, на фиг! Лучше выход! ВО ВСЕХ ЛАБИРИНТАХ ЕСТЬ ВЫХОД!
Господи, что я несу?
Ну не могут ловушки, повороты и выходы возникать, если я о них думаю… Или могут?
Попытался припомнить, когда я пить хотел, думал о сортире или нет? Не знаю… Не уверен. О воде точно думал. Во всех ее проявлениях. Дождь, море, болото, снег, фонтан, туман, бассейн, стакан, кулер, электрочайник, водопад… Может, и унитаз был.
Пламя потихоньку спало. Интересно, откуда оно взялось? Ага, вот в полу дырочки, по виду похожие на форсунки. Эм… Раз, два, три… Шесть рядов. Через каждые полметра. Хм… Интересно, успею проскочить?
Пламя вновь загудело. Я стал считать. Секунд пятнадцать горит. Потом с полминуты не горит. И снова горит пятнадцать секунд.
Полминуты для преодоления трех метров – более чем достаточно. Ведь достаточно?
День восьмой. Пергамент 1
Предыдущий текст я прервал на середине фразы, потому что Нафаня…
М-дя… Действительно, с тех пор как боженька, Тьма или карма наградила (или наказала?) меня этим рыжим идиотом, жить стало веселее, правда не сказать, что лучше.
Короче, он уронил денюжку.
Монетка звякнула, подпрыгнула, покатилась… И провалилась в щель между половыми досками.
Это была трагедия.
Для трактирщика.
Нафане-то, что…
Нагнулся. Голыми руками оторвал одну доску. Выломал вторую. Вырвал третью. Четвертую сломал пополам и выбросил обломки. Пятую просто отодвинул, но на ней стоял стол. Стол перевернулся, и все запасы пергаментов разлетелись по комнате. А я теперь заляпан чернилами еще живописней, в два слоя. Довольно интересные пятна получились, должен признать. Не менее пятидесяти оттенков сине-фиолетового. Нафаня ласково улыбнулся и спас денюжку.
– Наше-е-ел, – конопатый продемонстрировал бесполезную медяшку.
– Молодец, – сказал я. – А пол починить сможешь?
В этот момент дверь распахнулась. На пороге с белым, почти как у меня, лицом стоял трактирщик.
– Ужинать пора! – констатировал Нафаня. Отодвинул впавшего в ступор целовальника могучей десницей и гулко потопал вниз.
Я быстренько дособирал оставшиеся разлетевшиеся листы и, пока хозяин не опомнился, наехал:
– Это
