императрица говорила: «Отец Платон делает из нас, что хочет: хочет он, чтоб мы плакали, – мы плачем; хочет, чтоб мы смеялись, – мы смеёмся».
В 1793 году возник вопрос о женитьбе великого князя Константина Павловича на одной из дочерей короля обеих Сицилий Фердинанда IV. Но принцесса, будучи католичкой, не соглашалась переменить религию. На это последовал ответ императрицы Екатерины: «Их Величества, вероятно, не знают, что Россия столь же привержена к вере православной, как они к латинской. Греческая вера должна быть исповедуема искренно и без затаённых мыслей, а потому латинское или греко-латинское наследие, покуда я жива, никогда не будет допущено в мою семью».
В.С. Иконников отмечал: «Греческую церковь она сравнивала с дубом, имеющим глубокие корни». Во время французской революции императрица писала Гримму, что протестантские правительства хорошо бы сделали, решившись принять Православие, так что это исповедание должно считать оплотом против всякой неприязненной религии, против безнравственной и преступной заразы».
В.С. Иконников указал: «Вскоре по вступлении на престол она делает распоряжение… о недопущении в Россию книг, которые направлены «против закона» (т. е.) веры и «доброго нрава»; [ «Эмиль» Руссо, «Письма жидовские» д, Аржанса]. Она не согласилась на допущение переводов известного сочинения Арндта («О истинном Христианстве»), так как он был воспрещён до неё. О себе же говорила: «Я принадлежу к числу тех, которые считают баловством не подчиняться этому церковному закону, к которому большинство из нас очень привязано». Убеждённость в отстаивании Православия при браках членов российского Царственного Дома проявила императрица, когда должно было состояться в Санкт-Петербурге в 1796 году обручение великой Княжны Александры Павловны (1783–1810) с лютеранином, шведским королём Густавом-Адольфом IV. Государыня решительно не дала согласие на перемену любимой внучкой религии. Брак из-за этого расстроился…
30 августа 1774 года императрица писала Гримму: «Нынче знаменательный день, во-первых, потому, что я прошла пешком три версты с половиной крестным ходом из Казанского собора в Александровскую Лавру…»
Секретарь императрицы А.В. Храповицкий отмечал в дневнике за 1787 год, что Государыня, пребывая в Киеве, говела, требовала этого от свиты и «считала тех, кто не приобщался». По средам и пятницам Екатерина II кушала постное, и в эти дни обедали в маленьких апартаментах с очень немногими».
Итак, 28 июня 1744 года София Фредерика Августа приняла православную веру и стала Екатериной Алексеевной. Началась подготовка к бракосочетанию великого князя Петра Фёдоровича и Екатерины Алексеевны.
После свадьбы
Столь радостное, казалось бы, событие было омрачено взаимным равнодушием между женихом и невестой. Об истинном отношении Екатерины к Петру Фёдоровичу говорят такие строчки: «Я с отвращением слышала, как упоминали этот день (свадьбы. – Ред.), и мне не доставляли удовольствия,
