сопровождаемого почтальоном, в руках которого были два огромных чемодана.
Гранде быстро обернулся к жене:
– Ступайте, садитесь за ваше лото, госпожа Гранде; я поговорю сам с господином…
Старик захлопнул за собой дверь. Все уселись на свои места, и видимое спокойствие восстановилось.
– Это не из Сомюра? – спросила г-жа де Грассен своего мужа.
– Нет, это приезжий, и, если не ошибаюсь, из Парижа.
– И в самом деле, – сказал нотариус, вынимая часы свои, – девять часов. Парижские дилижансы никогда не опаздывают.
– Кто это, молодой человек или старик? – спросил аббат Крюшо де Грассена.
– Да, молодой человек, у него столько чемоданов… весят по крайней мере триста кило.
– Нанета не возвращается, – заметила Евгения.
– Это, верно, кто-нибудь из ваших родственников, – сказал президент.
– Начнемте же играть, господа, – сказала г-жа Гранде, – мой муж, кажется, очень недоволен: я узнала это по его голосу. Он рассердится, если узнает, что мы говорим здесь про дела его.
– Сударыня, – сказал Адольф Евгении, – это, верно, ваш двоюродный братец, прекрасный молодой человек, которого я видел на балу господина маршала Уд…
Но Адольф остановился, потому что г-жа де Грассен сильно наступила ему на ногу, потом сказала ему на ухо:
– Ты так глуп, Адольф, молчи, сделай милость!
В это время вошел Гранде, но уже без Нанеты; слышно было, как почтальон и Нанета тащат что-то вверх по лестнице. За Гранде следовал незнакомец, возбудивший столько догадок, толков и общее удивление, так что появление его можно было сравнить с появлением улитки в улье или красивого, роскошного павлина на заднем дворе у какого-нибудь мужика.
– Сядьте возле огня, – сказал Гранде своему гостю.
Но прежде чем последовать приглашению Гранде, молодой незнакомец ловко и благородно поклонился всем. Мужчины встали с мест и отдали ему поклон. Женщины не встали, но также поклонились ему.
– Вы, верно, озябли, сударь, – сказала г-жа Гранде, – вы, верно, приехали…
– Уж пошли, пошли! Вот каковы эти бабы, – закричал бочар, перестав читать письмо, которое он держал в руках, – да оставь его в покое…
– Но, батюшка, может быть, им что-нибудь нужно, – заметила Евгения.
– У него есть язык, – отвечал Гранде с заметной досадой.
Только один незнакомец был удивлен таким приемом. Остальные так привыкли к деспотизму старика, что и теперь не обратили на него никакого внимания.
Незнакомец стал возле камина и начал греться, поднимая к огню ноги. Потом, обратясь к Евгении, он сказал ей:
– Я благодарен вам, кузина; но не беспокойтесь, я отдыхал и обедал в Туре; мне ничего не нужно, я даже не устал, – прибавил он, посматривая на своего дядюшку.
– Вы приехали из Парижа? – спросила г-жа
