дождем…
От выпитого вчера шампанского у меня все еще закладывает нос, и приходится надсадно шмыгать, поднимаясь по ступеням исследовательского центра, вяло отвечая на сонный кивок охранника. У него форменная фуражка сидит на голове неровно: утиный козырек ее чуть убежал в сторону, но от этого его несимметричное лицо почему-то становится более гармоничным.
Коридор, одна стена которого стеклянная и выходит на зимний сад, раскидывает эхо моих шагов. Надо собраться с мыслями. Отправить Принсу результаты исследований. Думаю, начальных данных и конечных, высчитанных с последних опросов первых тестеров, должно хватить… Хотя, может лучше показать все промежуточные этапы… И еще, стоит ли включать в этот отчет результаты моей любимой восьмерки, за которой я до сих пор слежу с возрастающим вниманием?
Дело в том, что даже лишившись всех воспоминаний о себе самом, человек так или иначе выбирает что-то более или менее ему привычное и знакомое. Тестерам предлагалась возможность обучаться любой профессии и пробовать работать в ней. Так вот 70 % выбирали или те же специальности, что имели до стирания, или что-то схожее по функционалу ну или, в крайнем случае, направлению. Еще 22% предпочли отдыхать, развлекаться, искать смысл бытия и вести богемный образ жизни… Но вот оставшиеся 8%, по странному выражению моего секретаря Орланду, дали настоящего дрозда…
Самый яркий пример из них – поэт, пришедший на программу бороться с затяжной депрессией, при которой уже даже психотропные препараты почти не давали эффекта. Первую неделю после очистки памяти он сидел в парке их отгороженного, искусственно сконструированного на базе заброшенных зданий «мира» и тихо плакал. Вторую он провел в библиотеке, помогая расставлять книги и чинить ветхие экземпляры… Мы уже решили, что он успокоился и нашел себе занятие, да и улыбаться начал хоть и неуверенно. А вот на третью неделю он явился в библиотеку с топором и бензином. Разнес в щепки пару стеллажей и сжег их во дворе с воплями о том, что ему нужна тишина, и чужие заумные мысли его бесят до кровавых пятен в глазах…
Отдохнув после этого пару дней на транквилизаторах, он, аккуратно причесанный и застегнутый на все пуговички своей парадной рубашки, явился к начальнику скотобойни и попросил взять его на работу забойщиком.
Собственно, он до сих пор им и работает. Потерял полторы фаланги мизинца на левой руке, но бросил курить и смеется над своими стихами. Хоть те все-таки были прекрасны. Увлекается восточной философией и пробует единоборства. Хочет жениться на шеф-поваре мясного ресторана, с которым сотрудничает его предприятие.
Также у нас есть бухгалтер, превратившийся в акушерку. Учитель пения, открывший бюро ритуальных услуг. Офтальмолог, занявшийся аналитикой и расчетом рисков. Два инженера-строителя, один из которых ушел в профессиональный бокс, а второй – в продавцы-консультанты всякой девчачьей бижутерии из дешевых стразиков и пластмассы. И безработный прожигатель жизни, который надел строгий костюм и принялся изучать
