сто.
Одно оставалось неясным для Захара Григорьевича: как эта братия монастырская разузнала, что человек он приличный? И вспомнился вдруг армейский кореш Витюха, которого в Донецке контузило сильно. Забрали Витюху в клинику психическую, навроде вот этой, с решётками и уколами. Да только Витюха удрал, молодец! А позже получил Захар Григорьевич письмецо. Кореш его сообщал, что работает теперь при церкви в Архангельской области, и всё у него в порядке. И даже звал он Захара к себе в гости. Тот собрался уже поехать, да сестра отговорила: дружок же психический! Хорошо, что в церкви успокоился, но зачем бередить его раны? А ну как он опять пойдёт всё крушить, когда с тобой старые дела припомнит? Не поехал Захар Григорьевич.
А Витюха, выходит, не забыл, весточки присылает. Да ещё и такие, что помогают по жизни. Вот как братки настоящие поступают!
После этого Захар Григорьевич всю неделю жил «по писанию» – читал с утра новое сообщение, да размышлял, как применить его к жизни. И применял успешно. Раз в автобусе по дороге домой так хотелось врезать мужику одному хамоватому – но вовремя вспомнил утреннюю цитату, улыбнулся и анекдот рассказал. Мужик тоже сразу расслабился. Нормальный мужик оказался, вместе пива попили у «Магнита».
Вот только сегодня применить совет из монастырского сообщения не удалось. Весь день Захар Григорьевич гадал, каких же «малых сих» надо защитить от «геены огненной»? И днём на рынке, и вечером по дороге на работу он присматривался – может, где пожар? Но ничего такого за весь день не происходило. Он заступил на дежурство в ночную смену, закрыл калитку за последними выходящими врачами, и привычно лёг вздремнуть в своей вахтёрке.
Среди ночи его разбудил одинокий «дзинь», словно уронили колокольчик – новое сообщение. Захар Григорьевич взял телефон. Сообщение пришло то же самое, что и утром. Про «малых сих в час отчаяния».
Может, у них там поломалось чего в монастыре? Но тут же возникла и другая, более неприятная мысль: а может, он сам виноват, пропустил что-то важное в этот день? Он вышел на улицу, прошёлся вдоль корпуса по двору, где днём гуляли психические. Всё тихо, как обычно.
Свет в клинике погас, когда Захар Григорьевич уже вернулся к своей проходной. В палатах и так было темно, но теперь потемнели и окна коридоров. Остались только две лампочки на лестнице, на аварийном питании.
«Опять пробки выбило, – подумал Захар Григорьевич. – Небось Нина, как обычно, включила себе и обогреватель, и кипятильник. Сейчас прибежит, будет просить электрика вызвать. А чего там вызывать, пошёл да и…»
Вдруг лампочки на лестнице тоже погасли. Захару Григорьевичу даже показалось, что он услышал громкий щелчок. А ведь на том же аварийном питании работают и замки на этажах, вспомнил он. Вот теперь точно внештатная ситуация. Он вытащил телефон, чтобы позвонить в соответствии с инструкцией…
– Дедушка, как пройти к храму? – спросил детский голос за спиной.
Захар
