у огня.
– Я давно хочу тебе сказать…
– Уйду. Будешь донимать – уйду…
На мой взгляд, это не очень удачная шутка. Но меня ничуть не волнует ее угроза. Я просто слишком счастлив в эту минуту. Счастлив ее дыханием, ее запахами, огнем в камине, терпковатым вином и вкусным ужином…
– Слушай, – говорит Рия затем, – давай еще выпьем вина.
Этим предложением она открывает счет: один – ноль в ее пользу.
Бывает, что Рия показывает характер. Ни с того, ни с сего у нее вдруг портится настроение.
– Ри, – произношу я, – ты и представить себе не можешь, каких мучений мне стоит твое упрямство и все эти твои штучки с…
– Принеси мне, пожалуйста, масло.
Пожалуйста.
– Ты ведь знаешь, что я не могу упорядочить свои мысли, когда голова забита…
– И воду нагрей.
– Хорошо, но…
Наступает молчание, которое сопровождается лишь потрескиванием разгорающихся в очаге сухих веток. Минуту-другую я выжидаю, затем снова принимаюсь за свое.
– Слушай, – говорю я, – ты сегодня прекрасно выглядишь…
И дарю ей комплимент насчет ее новой накидки.
– Она у тебя, как дыхание ночи…
И несу всякую приятную чушь вперемешку с поцелуями, которыми покрываю ее лицо, шею…
– И эти бусы из мелкой каменной крошки совсем не синие, а бирюзово-голубые, как твои глаза под водой в солнечный день – немыслимая лазурь…
– Это не мой цвет.
– Какой же твой?
Она поднимает веки и какое-то время смотрит на меня, как сквозь воду. Затем произносит:
– Какой ты смешной. Налей-ка мне лучше воды.
Я наливаю.
Она всегда наблюдает за мной, когда я выполняю какой-нибудь из ее капризов, и у меня просто все валиться из рук, и все дела мои идут из рук вон как плохо. И то у меня не получается, и это…
– Будешь злиться – уйду.
Но я и не думаю злиться!
Моя ей ноги и затем умащивая их миром, я умираю от наслаждения. Эти пальчики и лодыжки, эти голени и коленки…
Рия улыбается.
– Ты у меня замечательный, – хвалит она, – если хочешь – все можешь.
Она произносит это так, словно радуется своим словам. А у меня от ее похвалы вырастают крылья.
– Ладно, – говорит она, – спасибо.
А у меня развивается приступ нетерпения.
– Риечка…
– Ну-ну-ну…
– Но я же, ну как же, ну вот же, смотри, я просто лопаюсь…
– Не спорь со мной!
Ах, значит, так!?
Проходит неделя. Все эти дни я мечтаю, исхитряясь и заглядывая в глаза, подкрасться к Рие, приблизиться к ней хоть на шаг, чтобы добиться ее расположения. Ни-ни. И тут наступает момент, когда любая мечта разбивается вдребезги, как только я вижу Рию, стоящую на камне, озаренную ранними лучами утреннего солнца. Обе руки закинуты
