жизни…
Рия прелестна! Это существо абсолютной гармонии и согласия!
– …богиня…
– Я знаю.
Ее взгляд, устремленный в верхний угол спальни, через секунду падает на кончик ее прелестного носа и, едва задержавшись там, игриво вонзается в его зрачки.
Так она кокетничает.
Глава 30
ЗОЛОТЫЕ РОССЫПИ ПРИТЧ
Я всегда знал, что золото – символ власти, а у меня его немеряно: золотые россыпи моих притч. Их у меня – как секунд в вечности.
Мне, вероятно, следует отдохнуть. Проповедовать свои истины в мире зла, которым пронизано человечество, отданое ему в добычу, невероятно трудно. Почему же я улыбаюсь? А потому, что они, находясь в постоянной борьбе со своим эгоизмом и чувственностью, терзаясь от напыщенной гордости, все-таки прислушиваются к моим словам.
– Блаженнее давать, – говорю я, – нежели брать. Научитесь отдавать и сделайте это привычкой. Станьте подобны источнику, дающему жизнь в пустыне. Отдавайте все то лучшее, что приобрели и не бойтесь неблагодарности людей.
Больше всего меня удручает то подслеповатое недоверие, с которым они смотрят на меня. Их глаза полны растерянности, рты вопросительно раскрыты и остановились сердца. Я вижу, с каким неприятием они слушают подобные утверждения, но уже слышу и тяжелый стон, вырывающийся из стесненной груди человечества, освобождающейся от зловония зла. Я помогу им его победить.
Отдыхом для меня являются постоянные переходы по городам и селениям, где я не перестаю повторять:
– …сказано не убивай. Кто же убьет, подлежит суду.
Ошибка в том, разъясняю я, что судят проступок, не задумываясь над тайной, побудившей его совершить. А я говорю вам, что порицать нужно не только свершившееся действие, но даже тайное чувство, которое может привести к преступлению. Гневающийся же подлежит геенне огненной.
Бывает, что кто-то из слушающих мои проповеди, упрекнет меня:
– Ты же свидетельствуешь против закона.
Но если не отрицать своих предшественников, будучи уверенным в несовершенстве тех ложных истин, которыми они заполнили мир, как можно приблизить людей к счастью? К тому же, lex talionis, закон возмездия, уже утратил свою привлекательность. Да и силу тоже.
– Это закон противоречит моему сердцу.
Я произношу это едва шевеля губами, но так, что даже стоящие в последних рядах повторяют за мной каждое мое слово. Так читают молитву. А вскоре тишина наполняется гулом сердец.
– … эти химеры и догмы давно устарели, – продолжаю я, – и вся эта лелеемая и почитаемая вами заскорузлая чушь нуждается в обновлении…
И на берегу моря, и высоко в горах, и на небольшой равнине среди моря хлебных полей, золотящихся роскошью весеннего дня, я не перестаю их удивлять.
– …сказано древними: не прелюбодействуй. А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем… И кто женится на разведенной, тот прелюбодействует.
&nbs
