покачал головой:
– Все, кроме твоей сестры.
– Но у меня не было сестры! – удивилась Черил.
– У тебя была сестра, – произнес Мариссель. – Просто твои родители никогда тебе о ней не рассказывали. Они сами хотели забыть обо всем и уж тем более не желали отравлять жизнь тебе.
Черил была потрясена:
– Моя сестра? У меня была сестра?
– Точнее сказать, сводная сестра, – сказал Мариссель. – Твой отец рано женился, когда жил в Германии. Девочка родилась слепой и с некоторыми другими отклонениями. Ее отдали в приют Ахенхоф. Здесь она и погибла. Ее звали Рита. Твой отец был женат на немке. Нацисты заставили ее развестись с твоим отцом. Он бежал из Германии и уже в Америке познакомился с твоей матерью, которая тоже была родом из Германии.
Ошеломленная Черил спросила:
– Откуда ты это знаешь?
– Люсиль попросила меня помочь ей найти родственников тех, кто погиб в приюте. Это ведь история приюта подействовала на нее так сильно, что она решила приехать в Израиль. Она составила списки всех погибших в приюте. Люсиль хотела найти в Израиле их родных. Но не все живут в Израиле. Я стал искать других, – так мелькнула прежняя фамилия твоего отца. Он сменил фамилию, когда переехал в Соединенные Штаты.
– Почему же Люсиль сама мне ничего не сказала?
– Я не успел ей об этом рассказать, – вздохнул Мариссель. – Я узнал о твоем отце совсем недавно.
Они помолчали.
– Но почему же он никогда об этом не говорил? – недоумевала Черил.
Мариссель улыбнулся:
– Станешь матерью, поймешь, почему так хочется избавить детей хотя бы от некоторых неприятностей, – и тут его лицо вновь стало серьезным. – Я прошу тебя быть осторожной. Из-за того, что здесь случилось, ситуация стала щекотливой. Никому не говори о том, что я тебе рассказал. Твоя личная заинтересованность может насторожить следователя, а я не хотел бы привлекать к тебе внимание.
Черил отвернулась:
– О своей службе ты не в состоянии забыть ни на секунду. Я даже не знаю, в состоянии ли ты позволить себе быть просто человеком.
Мариссель развел руками.
Глава четвертая
Опознание
Проснувшись, Эдер обнаружил, что его припасы истощились, посему они все вместе предприняли вылазку за продуктами. В поселке только и говорили, что об убийстве доктора Берфельде. Доктора считали человеком неприятным, при жизни его недолюбливали – в отличие от Гебхарда. Но сейчас все были полны сочувствия к несчастному доктору.
– У кого только могла подняться рука на бедного старика? – сокрушался зеленщик, помогая Эдеру загрузить покупки в сумку на колесиках. – Не иначе, как какой-то бродяга, которых, Бог знает, сколько развелось по стране…
В булочной продавщица высказала другое предположение: «Мне говорили позавчера, что в округе видели
