значит, это вроде рабов и отмычек. Я все правильно понимаю?
– Да. – Видно было, что эта тема не на шутку волновала Серого. – Бандосы ловят неопытных одиночек, иногда целые группы. Кроме того, тут у нас бродят стрингеры. Журналисты, которые лезут в запретную зону, далеко от мест, подконтрольных вменяемым группировкам и военным. Просто дураки – «экстремалы» чуть ли не со всего мира. Думают нервы себе пощекотать, вот и отлавливают их бандиты и перепродают как скот. За не шибко побитого или свежего пленника дают до пяти тысяч рублей…
Серый со злостью сплюнул. Информация была более чем исчерпывающая, и я резюмировал:
– Ясно. Прибыльный бизнес, одним словом.
Серый вскинулся:
– Прибыльный?! Да это же ЛЮДИ…
Я успокаивающе поднял руку раскрытой ладонью вверх:
– Я же не сказал, что одобряю бандосов. Извини, брат, просто голос у меня такой… невыразительный, что ли. Ты вот о чем подумай: зачем бандитам отлавливать «бычка» на Кордоне? Ведь скорее всего у них карточки беженцев и они мирно прошли через блокпост под виадуком. «Бычок» перетащил им оружие через радиоактивную насыпь и на обратный заход у них имелся еще один такой же носильщик. Я не переоцениваю ум уголовников, но по опыту общения с ними там, в мире, знаю, что народ это по-своему изобретательный. Они пришли сюда за чем-то или за кем-то еще. А Тараса взяли от жадности или по форс-мажору. Им незачем светиться с оружием. Незачем шуметь. Да еще и под носом у военных. Подумай об этом на досуге и дай знать тем, кому это интересно. Думаю, тот контейнер и его содержимое подобны камню, брошенному в воду… От него уже идут круги, и хорошо, если они не превратятся в цунами.
Серый задумался, потом кивнул, соглашаясь то ли со мной, то ли с какими-то своими соображениями:
– Лады. Я скажу… Да! – Он почти уже повернулся, чтобы уйти, но полез в карман. – Вот возьми, это артефакт «фига», вроде как от пуль бережет, только фонит чуток. Это не оплата, просто в знак признательности. Еще раз спасибо тебе за Тараса, он брат моей жены, родня как-никак.
Вложив мне в руку небольшую коробочку с латунно поблескивающим артефактом, слабо просвечивающим сквозь матовую крышку контейнера, он попрощался и вышел. В узкое оконце с грязным стеклом мне было видно, что шагал он в сторону стоянки новичков и в сторону кладбища не смотрел, нарочито опустив голову, будто искал что-то в карманах штанов.
… Я спустился в бункер, кивнул Поповичу. Прошел к себе в комнату, рассортировал трофеи по трем ящичкам в шкафу. Потом занялся оружием. Уход за личным оружием – моя слабость, вроде медитации для буддистов, реально помогает в жизни.
Сначала пистолет, и осмотр глушителя удивил – износ нулевой. С автоматом вышло без сюрпризов, все штатно. Заново снарядил магазин к пистолету, вогнал в рукоять, дослал патрон, поставил на предохранитель и убрал в кобуру. Затем занялся автоматом: отсоединил и снарядил заново тот магазин, что был в нем, передернул затвор, выбросив
