между человеком и животным казалась непреодолимой, здесь была до крайности зыбкой и условной.
Я поделился своими соображениями с собеседниками. Гера рассказал о публикациях по психологии зоогомов, с которыми ему приходилось знакомиться: по всему выходило, что твари очень сообразительны, но не воспринимают абстрактных знаний и склонны видеть мир как враждебный.
– Фобия, возведенная в принцип организации психики – так об этом пишут, – подытожил Гера. – Но надо заметить, что пишут об этом люди, а людям свойственно заблуждаться.
– Если эти твари способны причинить такие неприятности, не обойтись без тотальной войны. С другой стороны, их поведение, по-видимому не может быть объяснено человеческой логикой, – сказал я. – И те публикации, в которых выводы вытекают из оценочных суждений, по-видимому, нужно игнорировать.
По восьмой программе передавали репортаж о событиях полугодовой давности в Нью-Йорке, когда регулярные войска в союзе с полицией истребили восемь тысяч зоогомов, пытавшихся установить в некоторых кварталах свои порядки.
Показали переселенцев, которые вынуждены были покинуть Дели из-за нашествия зеленых тварей.
– Обо всем этом слушаешь как о журналистской выдумке, пока подобное не произойдет с тобой самим, – сказал Алексей. – А заметьте, никакой информации о человеческих жертвах не передают.
2
Алексей поехал домой, как он сказал, «за бургундским», а мы с Герой принялись готовить еду для вечеринки. Мы несколько раз спускались в открывшийся несмотря ни на что супермаркет. Четыре часа мы готовили, потом я уединился в библиотеке, а Гера остался у телевизора и у телефона.
Новости о положении в городе становились все более тревожными. Зоогомы, как оказалось, полностью захватили северные районы, включая старую городскую свалку и развалины нефтехимических заводов. Вооруженные отряды, направленные туда, были разбиты, поскольку зоогомы заманивали их в подвалы и в извилистые ходы зданий, сами не выходя наружу, и истребляли людей хитро сделанными приспособлениями и ловушками. Военкоматы объявили о наборе добровольцев. «Дураков ищут! – подумал я. – Каждый предпочтет бороться или бежать в одиночку, а не под командованием идиотов в погонах».
К пяти приехал Алексей. Он где-то достал двуствольное ружье и мы, взяв с собой дамский пистолет и самую большую ценность из моей коллекции холодного оружия – самурайский меч XVII века, отправились на городскую площадь.
Первые полчаса мы наблюдали из нашей засады пустоту и безлюдие. Потом пробежала неизвестно откуда взявшаяся свинья, а за нею мужик, кричавший: «Дай окорочок! Дай окорочок!». В моей галлюцинации этой сцены не было и после напряженного ожидания мы все разразились хохотом.
Hаступали сумерки. Слева появилась группа зоогомов, которая показывала пальцами на памятник пленному якуту и скалила зубы. Они обменивались друг с другом быстрым нечленораздельным рычанием. Ни одного вооруженного отряда вокруг не было. Потом мимо подъезда справа
