баррикадировать дверь и решила, что даст себе сутки отдыха, а потом тихо исчезнет под покровом ночи. Если бы не дождь и размытые дороги, ехать ночью было бы даже проще – пока Крис спит.
В дверь тихо постучали. Первым порывом ее было спросить, кто там, но на самом деле к ней мог стучать только один человек. Пейдж открыла дверь и увидела обеспокоенного Джона. Несмотря на свой рост и габариты, он походил на подростка. Даже краснел, когда смущался.
– Я закрываю бар и подумал, что неплохо бы пропустить стаканчик на сон грядущий. Как ваши дела? Не хотите спуститься вниз?
– Ради того, чтобы выпить?
Он пожал плечами:
– Ради чего хотите. – Он посмотрел мимо нее в глубь комнаты. – Крис уже заснул?
– Выключился, как свет, несмотря на передозировку печенья.
– Да, кажется, я его перекормил. Извините.
– Не волнуйтесь, ему нравится делать печенье. А если он его делает, то должен и есть. Это просто игра, которая иногда важнее самого лакомства.
– Я сделаю, как вы скажете, – ответил Джон. – Я могу его ограничить. Хотя печенье ему действительно нравится. Он им даже рот обжигает, никак не может дождаться.
– Я знаю, – сказала Пейдж и улыбнулась. – У вас есть что-нибудь вроде… чая?
– Конечно. Помимо любителей спорта я в основном обслуживаю пожилых леди. – Он вдруг испуганно посмотрел на нее. – Я не имел в виду…
– Я бы хотела чашечку чаю. Хорошего свежего чая.
– Отлично, – кивнул Джон, явно испытав облегчение. Он повернулся и пошел вниз по лестнице впереди нее.
В кухне никого не было. Он поставил подогреть чайник, а Пейдж пошла в бар и села за столик у огня, где в первую ночь видела стаканчик Джона. Тот принес ей чашку с чаем и спросил:
– Вы хорошо провели время? Я имею в виду, с Мел.
– Да. Кристофер доставлял вам беспокойство?
Джон засмеялся и покачал головой:
– Нет, удовольствие. Все-то ему надо знать. И в подробностях. «Зачем сюда класть ложку этого? А зачем здесь, на подносе, «Криско»?[12] А дрожжи так вообще произвели неизгладимое впечатление. По-моему, в нем сидит маленький исследователь.
Пейдж подумалось, что Крис не смог бы задать эти вопросы своему отцу. У того никогда не было терпения отвечать на них.
– Джон, у вас есть семья?
– Сейчас уже нет. Я был единственным ребенком. А мои родители были в возрасте – они уже и не думали, что у них будут дети. А потом появился я и удивил их. Черт, вот уж точно удивил! Мой отец умер, когда мне было шесть, – несчастный случай на стройке. А мама – когда мне исполнилось семнадцать, перед самым выпускным классом.
– Мне очень жаль.
– Спасибо, но все в порядке. У меня была хорошая жизнь.
– А что с вами стало, когда вы потеряли мать? Переехали жить к тете или каким-то
Crisco – известная в США марка маргарина для выпечки.
