и военный услужливо опустил крышку.
Галя сняла пальто и, поправив перед зеркалом волосы, села.
– Далеко вам? – спросил худощавый.
– До Ростова.
– Значит, ехать вместе до конца. Мне и Леониду Ивановичу тоже до Ростова, – сказал он и улыбнулся. – Меня зовут Георгий Петрович, можно просто Георгий.
– Галя, – представилась она.
– Леонид, – назвал своё имя военный.
– Очень приятно, – сказала девушка.
Вдруг дверца в купе резко распахнулась и на пороге появилась полная женщина в форменной одежде проводницы.
– Бельё брать будем? – обратилась она к девушке.
– Да, конечно.
– Тогда деньги давайте!
– А сколько? – доставая кошелёк, будто провинившаяся школьница, спросила Галя. – Я уже давно не ездила в поезде.
– Сорок пять рублей!
Проводница сунула деньги в карман серо-зеленого пиджака и спросила уже более миролюбиво.
– Чай приносить?
– Обязательно, как же без чая, – подал голос Георгий Петрович.
– Вместе с бельем и чай принесу. Только раньше восьми не ждите! – по-хозяйски грубовато бросила проводница и захлопнула за собой дверцу.
– Наш Российский сервис, – констатировал Георгий Петрович.
Леонид в ответ улыбнулся, а Галя видимо соглашаясь, тяжело вздохнула. Но Георгий Петрович не унимался:
– Я вот, сколько ни езжу – не перестаю возмущаться, всё никак не привыкну, что ничего у нас не меняется.
– Чтобы изменения были заметными – у нас обязательно нужна революция, – с улыбкой ответил Леонид Иванович. – С другой стороны, может у неё в семье нелады какие.
– Не знаю, что вам на это и сказать, – произнёс Георгий Петрович. – Нелады-то, нелады, а мы-то тут причем?
– Жизнь сама накажет тех, кто плохо поступает! – неожиданно громко сказала Галя.
– Вы так думаете? – Георгий повернулся к ней. – Что-то не видно, чтобы она кого-то наказывала.
– А вы присмотритесь, – уже тише возразила девушка.
Поезд качнулся и медленно тронулся. Галя взглядом провожала уплывавшие за окном привокзальные строения.
– Девушка, отчасти, права, – услышала она, будто откуда-то издалека, голос Георгия Петровича, – то плохое, что ты сделал кому-то, рано или поздно вернётся к тебе же. Я называю это законом равновесия: зло и добро на чашах весов. Они уравновешивают друг друга. Не могу только понять, почему на одного человека иногда наваливается столько беды, что хватило бы на десятерых?
– Но это вы так считаете, что одному досталось больше чем другим. Ваши мысли очень близки к вере древних славян в борьбу между миром духовным и миром явленным, добром и злом, правдой и ложью. В вечном противоборстве этих сил, где никто не может одержать верх. В результате и сохраняется то самое равновесие, о котором
