свою визитку и не удержалась от любопытства:
– Зачем вам мой номер телефона?
– Вдруг мне удастся подобраться к трубке, – донеслось из башки, – звякну вам, тогда поболтаем. Тсс! Молчок! Не говорите Вале о нашей беседе! Слышите? Она возвращается.
Я быстро отскочила к дивану и плюхнулась на него. Дверь открылась, появилась Валя, в руке она держала одну кружку, из которой свисала нитка с белым квадратиком на конце.
– Держите, – сказала литераторша и поставила чашку на столик.
Я автоматически взяла ее. Ни сахара, ни конфет, ни печенья тут гостям не предлагают.
– Сейчас четко обозначу, что мне надо! – гаркнула Нечитайло. – Слушай и запоминай! Я самая лучшая писательница этой страны. Гениальная! Но тупое издательство мешается у меня под ногами.
Я молча слушала Валю. Хорошо, что люди не умеют читать мысли друг друга. Литераторша уверена, что я поглощена ее рассказом. Но на самом деле в моей голове царит полнейший беспорядок, там теснятся вопросы, не имеющие ни малейшего отношения к продвижению мадам Нечитайло к заоблачным высотам рейтинга книжных продаж. Как Топтыгин сможет мне позвонить? Каким образом медведь достал из своей пасти визитку? Сейчас ее там нет. Пока я наблюдала, как Валя вносит чай, картонный прямоугольник словно по волшебству испарился. Куда он подевался? Мишутка его проглотил? Я совсем сошла с ума? Может, Валентина облилась галлюциногенами или на мой разум убийственно подействовал интерьер в красно-золотых тонах? И почему чай, который принесла хозяйка, имеет такое странное название, вон, на нитке ярлычок с надписью «Чаюха для понюха».
– И последнее, но главное, – ворвался в уши визгливый голос Нечитайло, – хочу, чтобы Миладка Смолякова оказалась в навозной куче. Издательство обязано на первое место поднять меня, а эту дуру с ее тупыми детективчиками с рынка выпереть навсегда! Изъять ее книги из продаж! Запретить! Навечно! Понятно? Я вверх, на свое законное лидирующее место, а она вниз!
Я потрясла головой. Если наложить запрет на распространение замечательных криминальных романов Смоляковой, то за ними ринутся все, даже те, кто с презрением воротит от них нос. Да каждый писатель мечтает, чтобы его книги подверглись гонениям. Потому что тогда к нему возникнет невероятный интерес со стороны читателей и издателей.
Глава 7
В состоянии, близком к истерике, я покинула «пентхаус» Нечитайло, расположенный на третьем этаже блочной башни, и позвонила Маслову.
– Как дела? – осведомился шеф. – Пообщалась с Валентиной?
– Слов нет, – выдохнула я, – сильно сомневаюсь, что смогу справиться с заданием.
– Думай о гонораре, – посоветовал Иван, – мне, жадине, всегда помогает предвкушение денег.
– Боюсь, тут даже миллиарда окажется мало, – пробормотала я и рассказала об увиденном, утаив лишь информацию об общении с медвежьей мордой.
– Ерунда, ты справишься, – оптимистично воскликнул Ваня, – всего-то надо убедить бабу сменить имидж.
– Завтра
