позволь спросить? В помощи патриотам, не имеющим достаточно средств, чтобы кормить своих детей? В использовании имущества врагов свободы на благо нации?
Карно собирался ответить, когда на пороге возник секретарь с высокой стопкой писем.
– Пришло только что, – торжественно проговорил он, кладя на стол письма, немедленно расползшиеся в ровную лесенку.
– Без твоей помощи мне не обойтись, Антуан, – вздохнул Колло, глядя на новое поступление. – До заседания Конвента еще полчаса…
Разбирать корреспонденцию не входило в планы Сен-Жюста, его мысли были поглощены речью, получившей, наконец, идею, вокруг которой должна выстроиться пирамида аргументов. Он обреченно вздохнул, взял несколько писем и присел на край стола рядом с Колло.
– Чем дольше я думаю об этом предложении, тем больше оно мне нравится, – тихо, стараясь не быть услышанным Карно, снова склонившимся над картой на другом конце комнаты, проговорил Колло спустя несколько минут. – Это добавит революционному правительству популярности, а она нам очень нужна, чтобы дать отпор Дантону. Я поддержу тебя.
Сен-Жюст коротко кивнул и мысленно поздравил себя с новым союзником. Правда, Колло, похоже, не понял, какой удар этот проект нанесет по его друзьям-эбертистам. Тем лучше. Он механически вскрывал одно письмо за другим, быстро пробегал его глазами, оценивая, стоит ли оно внимания, и, в зависимости от принятого решения, делал пометку, кому из членов Комитета оно предназначалось, – это для наиболее интересных писем, – или же просто откладывал в стопку, которой будут заниматься секретари. Скучная, механическая работа, которую Сен-Жюст ненавидел, и потому немало обрадовался, по прошествии двадцати минут, что может оставить ее заботам Колло.
– Мне пора, – провозгласил он, подымаясь и откладывая в сторону не распечатанные конверты.
– Подожди минуту, – попросил Колло, – закончу вот с этим письмом и пойду с тобой. По дороге обсудим идею с распределением имущества подозрительных.
Сен-Жюст с готовностью согласился. Снова присев на край стола, он распечатал очередной конверт – и замер, не в силах оторвать глаз от ровных строчек, выведенных необычным, совершенно прямым, без малейшего наклона почерком с округлыми и изящными буквами, словно вышедшими из-под пера монастырского хроникера, и, подобно хроникам, без единой ошибки или даже помарки. Он снова и снова перечитывал короткое послание, как будто не доверял собственному зрению.
«Вниманию членов Комитета общественного спасения, – читал Сен-Жюст в четвертый раз. – Один из ваших коллег, представляющий себя рьяным патриотом, скрывает королевские драгоценности, которые получил за оказание немаловажных услуг агентам заграницы. Приглядитесь повнимательнее к тому, кто возглавляет Национальный конвент».
И все – ни подписи, ни обратного адреса.
Сен-Жюст почувствовал, как на лбу выступила испарина. Если бы Колло не попросил его подождать, если бы он взял
