самой интересно, что за красавец этот кузен моей подруги, что ему так просто отдались Селест и Доми? Просто из любопытства взглянуть на него хочется. Но страх испытать влечение напрочь отключен, потому что все мои мысли занял один единственный парень. Алистер перешел на четвертый курс, и если продолжит учиться в подобном темпе, может претендовать на высший бал, а в итоге – престижное будущее, благодаря своим знаниям. Папа слишком многое бы отдал за молодость, которую уже не вернуть. Упущенная возможность поступить в колледж канула в лету, но у него есть я, на которую он возлагает свои надежды. Я выросла с пониманием того, что для него хорошо, а что – плохо. Отличная учеба ассоциируется с лучшей жизнью, которую отец однозначно заслужил. Мне нужно стараться лучше, чтобы подарить ему ее.
– А вот и Марк! – радостно восклицает Пьетра, и две другие мои подруги тут же млеют.
Я не оборачиваюсь, ожидая, когда он подойдет сам. Да и в таверну один за другим входят новые гости. Персонал принимает каждого с особой любовью, словно работа, которой они занимаются, приносит им наивысшее наслаждение. Худые, высокие мужчина и женщина проворно рассаживают людей на места, а полноватый парниша, обслуживающий нас, имя которого я так и не удосужилась узнать, раздает меню. На все высокие столы, устеленные одинаковыми скатертями, ложатся три громоздкие коричневые папки. Счастливцы сиесты тут же принимаются открывать их, не отрываясь от увлекательных разговоров с собеседниками. Воздух наполняется запахами корицы, свежезаваренного чая, а из кухни, вновь пробуждая аппетит, доносится аромат пиццы и запеченной телятины. В баре становится нечем дышать от обилия присутствующих, беседы не стихают ни на мгновение. Наоборот, принимают все более интенсивные обороты: голоса повышаются, смех нисколько не вымученный – настоящий, искренний.
Меньше, чем через минуту у нашего столика оказывается молодой мужчина. Красивый. Слишком красивый. Зелено-карие яркие глаза прячутся за длинными темными ресницами. Каштановые волосы аккуратно подстрижены и уложены на левую сторону, пряди короткие, но стилист хорошо постарался, удостоив голову кузена Пьетры модной прической. Я замечаю сережку в его правом ухе, рассматриваю светлые голубые джинсы, расстегнутую синюю рубашку, под ней красуется черная футболка. Я действительно с интересом разглядываю Маркуса, потому что что-то в нем кажется мне до боли знакомым. Сначала я не понимаю, что происходит, и что это за неприятное ощущение поселилось у меня в груди. Тревога нарастает, но я стараюсь сдержать ее, а паника, рвущаяся наружу, превратившись в воображаемую писклявую мышь, удачно сжимается в моем воображаемом кулаке.
Но осознание приходит неожиданно. Как будто кто-то вылил на меня ведро холодной воды, как будто рядом взорвалась бомба. Пока Маркус, ничуть не признав во мне пятнадцатилетнего подростка, которого он когда-то обидел, салютует и растягивает губы в омерзительной улыбке, я гоню от себя наступающую тошноту. Пытаюсь разбавить ужас понимания голосами других посетителей, голосами своих подруг. Они хохочут, забавляясь с Маркусом, который не отнимает от меня глаз. Я отвожу взгляд, отмечая, как смутились, покраснев, Селест и Доминик. Они не знают, кто такой… этот
