заплёванную площадку.
Тут Викинг обратил взор на спасенного старичка. И обомлел. Тот, трясясь всеми ревматическими сочленениями, тянул к профессору бумажник и прыгающими губами заклинал:
– Нате, возьмите! Только не бейте, пожалуйста! Я не вынесу, у меня – два инфаркта!
На Платонова навалилась смертельная тяжесть.
– Ну что ты, отец? Это же вот он, сволочь мордастая, ограбить тебя хотел. А я заступился!
Но дедок, мыча нечленораздельно, тянул к нему тощий «лопатничек». Платонов осторожно, как засушенную бабочку, взял старика за костлявые плечики, развернул, подтолкнул в кабину лифта:
– Езжай домой, отец. С Богом!
И сам, потянувшись через лифтовый порог, нажал на верхнюю кнопку. Двери захлопнулись, и подъемник начал возносить насмерть перепуганного пенсионера – ближе к ангелам небесным и подальше от этой грешной земли, где на глазах у тебя жуткие люди по-звериному убивают друг друга.
Платонов, сутулясь и шаркая ногами, медленно побрел к выходу.
Но дверь с улицы распахнулась, и в нее вломился кожан номер один. Лапищу при этом держал на отлёте, и в ней посверкивало широкое лезвие ножа. Спустя секунду, оно желтой молнией метнулось Платонову в подреберье.
Но тот успел подставить предплечье, в сторону отводя полет стали. При этом сам развернулся боком и пропустил нападающего мимо себя. После чего – уже вдогонку – бросил расслабленный, обвисший кистенем кулак. В последний момент, когда «кистень» врезался в ямку под выбритым затылком, Викинг резко напряг руку и тотчас снова расслабил. Удар получился образцово-показательным: «кабан» не полетел носом вперед, а обрушился почти на месте. Выпавший клинок обиженно звякнул по кафелю, отскочил в угол и затаился там среди «бычков» и сомнительных лужиц.
«Шпана, сопляки! Вам только со старичьём воевать беззащитным!». Этого второго, добивать не стал: накатившая злоба внезапно улетучилась. Профессор спрятал кулаки в карманы плаща и шагнул из подъезда.
Потом он шел парковой аллеей, и сердце стучало вполне размеренно. А между тем, сегодня, на пятидесятом году жизни, он впервые убил человека.
Вспомнил, как ещё час назад мечтал покрошить в винегрет всех этих вурдалаков, питающихся чужой кровью. «Сбылась, Жорик, твоя мечта! С чем и поздравляю!». Внутри было пусто и бесприютно, как в питерском проходном дворе. И такая же заплёванность и помойка, и тупая непотребщина, нацарапанная ржавым гвоздем.
Ну а где же муки совести, испепеляющие на огне персонального ада? Где мальчики кровавые в глазах? «Ни того, ни другого не наблюдается, – констатировал профессор с холодной отрешённостью исследователя. – Убил – и убил. Время сейчас такое на Руси. Время убивать».
Платонов засунул кисти рук глубже в карманы и прибавил шаг. Ему ещё предстояло наваять статью для «Вестника Академии наук».
Доска объявлений
Доктор физико-математических наук, автор
