камни
Приведем один яркий пример подобной практики. Когда в 1861 г. в Кладовую № 2 Камерального отделения поступила коронационная корона умершей императрицы Александры Федоровны ценой в 132 070 руб. ассигнациями, или 37 784 руб. серебром, эту корону, «по резолюции Кабинета», сломали в 1865 г. и полученные бриллианты на 60 029 руб. записали в приход и предназначили «для делания вещей».246
Вместе с тем, когда одни уникальные вещи «с историей» ломались ради камней «на делание вещей», одновременно Кабинет тратил очень приличные деньги на пополнение своей коллекции драгоценных камней. Например, в мае 1874 г. в Петербурге у ювелира Болина купили сапфир-кабошон весом 57 3/4 карата за 21 700 руб. В июне 1874 г. в Лондоне у ювелирной фирмы «Гаррот и К0» приобрели бриллиантовый кулон с двумя жемчужинами за 3500 ф. ст. (25 121 руб.). В 1877 г. у великой княгини Александры Иосифовны купили две булавки и браслет за 27 145 руб. В 1879 г. у ювелира Вальяно приобрели: сапфир весом 59 7/8 карата за 40 000 руб. и жемчужное ожерелье из 237 зерен за 63 000 руб.
Все перечисленные закупки финансировались из специального фонда на пополнение драгоценных камней, образованного в 1874 г. на сумму в 730 135 руб. Этот «целевой» капитал получил название «Неприкосновенного для покупки бриллиантов», и 1 января 1881 г. в нем оставалось еще 338 262 руб. После смерти Александра II оставшиеся деньги расходовали столь интенсивно, что к 1883 г. весь капитал исчерпали.247
Если говорить о динамике «движения» драгоценных вещей, драгоценных камней, каменных вещей и «мягкой рухляди» в Кладовой № 2 Камерального отделения, то картина за последнее десятилетие существования Кабинета складывалась следующая248 (см. табл. 32).
Таблица 32
Комментируя таблицу по главной позиции – «драгоценные вещи», следует отметить устойчивый рост количества как самих драгоценных вещей, так соответственно и суммарную стоимость вещей. Что, конечно, не случайность, поскольку речь шла об огромных суммах. Во-первых, это связано со вступлением страны в период социальных потрясений и войн, которые повлекли за собой инфляционные процессы. В такой ситуации руководство Кабинета, с санкции царя, вкладывало значительные средства в закупку драгоценных вещей. Это особенно наглядно в период после 1914 г., когда стабильно сохранялся достигнутый «уровень» и по числу вещей, и соответственно по их суммарной стоимости.
Во-вторых, руководство Кабинета начало загодя готовиться к празднованию 300-летия Дома Романовых, предполагавшее большое количество статусных награждений и подарков. В связи с этим в 1912 г. последовало высочайшее повеление, чтобы все подарочные вещи, жалуемые из Кабинета в 1913 г., «несли эмблемы в память 300-летия царствования Дома Романовых».249 Начиная эту ответственную работу, руководство Кабинета Е.И.В. ориентировалось на «проверенные кадры» ювелиров-поставщиков Высочайшего двора. «Места» среди них распределились следующим образом: фирма К. Фаберже получила
