исполнилось четырнадцать лет, я окончила восьмой класс общеобразовательной школы и одновременно закончила музыкальную школу. Пришло время учиться дальше и поступать в музучилище. Только надо было решить, какой выбрать факультет – фортепианный или теоретический. И мы с мамой выбрали фортепианный. Конкурс был очень большой, и я получила троечку, что было причиной потока слёз и разочарований. Я ругала себя. Ведь знала же я, знала, что надо было выбирать своё, любимое! А я, поддавшись стадному чувству куда все – туда и я, пошла в явное не туда. Но хоть хорошо, что это была тройка, а не двойка, и я ещё не совсем вылетела из игры. Я мужественно пошла на следующий вступительный экзамен – по сольфеджио. А это был мой конёк.
Я первая из всей группы написала безошибочный диктант и первая вышла из класса, оставив в аудитории всех остальных поступающих пианистов. После второй, устной части экзамена (проверка слуховых данных и сольфеджирование[36] с листа), мне предложили перейти на теоретический факультет. Радости моей не было конца. Это было то, что мне надо! Спасибо, Вс-вышний! Ты помогал мне уже тогда! В этот день я впервые увидела Его Руку, подправившую мою детскую глупость. Дальнейшее продвижение по вступительным экзаменам прошло блестяще на пятёрки. В результате, с тройкой по фортепиано я на «ура!» прошла весь оставшийся конкурс, была принята, и с трепетом ждала начала занятий. На дворе стоял 1959 год.
До чего же всё было здорово! У меня появились новые друзья, новые очень хорошие преподаватели, я обожала то, чему училась. Группа теоретиков была небольшой и состояла только из двенадцати студентов. Причём половина из них, как и я, пришли в училище после 8-го класса школы, другие – после 10-го, и были естественно, немного старше нас. На пару лет.
Моими ближайшими друзьями были две девочки моего возраста. Одну звали Софа Титиевская, а другую – Женя Груздёва. Обе они были маленького роста, и поэтому мне казалось невозможным называть их имена без ласкательных суффиксов. Тем более, что я была девочкой покрупнее и испытывала к ним обеим тёплое покровительственное чувство. Они обе, и Софочка и Женечка, всегда ходили и сидели по обе стороны от меня. Думаю, что выглядело это немножко смешно, но, возможно, мило, когда, приустав от занятий, они обе склоняли головки на меня, сидящую в центре. Я чувствовала себя, как курочка с цыплятками, но очень ценила нашу дружбу и тёплые отношения. Мы вместе готовили домашние задания, вместе ходили на концерты в филармонию, вместе жевали завтраки и делились ими.
Софочка была единственным поздним ребёнком и горячо любимым центром заботы мамы, папы и тёти (маминой сестры, всегда живущей с ними). Кругленькая, мягонькая Софочка гордилась своими симпатичными родителями. У них всегда было чистенько и уютно, и в любое время там были рады Софочкиним друзьям. Всегда сверкающая приветливой добротой тётя Сильва, заботливо ведущая дом, была готова накормить, угостить вкусненьким и осчастливить теплом и вниманием наши забитые учёбой головы. Мама, Ольга Марковна,
Пение по нотам незнакомых мелодий.
