ноты, пробовала взывать к Лоркиной сознательности. Софочка и Женя пытались поддержать меня, но на нас зашикали рядом сидящие слушатели, и моя попытка восстановить справедливость попросту провалилась. Я пробовала убедить Лору в паузах между частями концерта, но поняла, что мои потуги получить ноты назад безрезультатны и доставляют моей ненавистнице огромное удовольствие.
Ноты я получила назад тут же в зале, чуть только закончился концерт:
– Держи, отличница, – только и сказала она, хихикая со своими друзьями.
– Собака на сене[37], – только и сказала я ей в ответ. Рядом были люди. Они были под впечатлением от только что прозвучавшей музыки, как, кстати, и я сама. Не хотелось сразу и здесь погружаться в трясину чужой глупости.
Но это был урок, который показал мне, как низко и подленько может упасть человек, разъедаемый бесконтрольной, а, может, и осознанной завистью. Есть время кидаться в бой за справедливость, а есть время удержаться от сражения в силу обстоятельств. Люди разные, как и причины их поведения, и надо быть готовой к любой ситуации, сумев найти правильное решение к каждой из них. Где и как этому можно научиться? Да! Есть о чём подумать четырнадцатилетнему человеку…
Лорка Лёгенькая с тех пор стала мне понятной. Это очень хорошо, когда понимаешь негативизм людей, с которыми сидишь за одним столом. Сюрпризов меньше, и их предсказуемости больше. Моё доверие к ней свелось к нулю на все оставшиеся годы наших контактов. А они, наши контакты, были и потом.
Я позволю себе убежать в будущее, на несколько лет вперёд. Лора вышла замуж за моего консерваторского друга Сашу Сокола. Нас было трое друзей-единомышленников на курсе: Саша Сокол, Саша Ровенко и я. Это была творческая дружба с двумя очень талантливыми, притом с каждым по-своему, Сашами. Мы были близки по духу нашего отношения к изучаемому материалу. Мы любили то, чему посвятили себя, без зависти и глупых девчоночьих выпадов. Мы втроём писали наши дипломные работы по разным произведениям Игоря Стравинского под руководством Георгия Вирановского, молодого блестящего педагога-музыковеда.
Дружба с Сашей Соколом сгладила конфликтность отношений с Ларисой, ставшей Сашиной женой. Мы ходили в гости друг к другу, дружили семьями и привязались к их маленькой дочке Инге.
Перед самым отъездом в США (1978 год), в период, когда мы уже паковали вещи, однажды без звонка пришла к нам в дом Лариса. Я пригласила её войти, извинившись за беспорядок. Войдя в нашу комнату и оглянувшись по сторонам на наши сборы, она вдруг начала свою речь, наполненную злым шипением и нецензурной грязью:
– Я знала, что вы сматываете удочки и уносите отсюда ноги подальше. Я пришла убедиться в этом. Вы предатели и подлецы! В шею вас надо гнать отсюда. Жиды проклятые!
Я остолбенела от её ядовитой ярости. То она орала во всё горло, то переходила на гнусный, брызгающий слюной полуголос, швыряла попадающиеся под руку предметы и, наконец,
«Собака на сене» – пьеса Лопе де Вега (1562–1635). Собака на сене – идиома. Означает: сам не воспользовался и другому не дал. Собака сена не ест и других к нему не допускает.
