разницаНо он как-то засел в памяти
У всех нас, кто его видел
И мы теперь
Никогда его не забудем.
Леонид Ильичёв
Командировка в Израиль
Посвящается зубопротезистам
ВЫСОКИЕ ТЕХНОЛОГИИ
Знаете ли вы, что изготовление зубных протезов на станках с числовым программным управлением методом микрофрезерования требует применения фрез толщиной в половину человеческого волоса, а иначе язык ощущает неровности коронки.
Павлу Михайловичу вырвали зуб, вернее, три зуба, и все из верхней челюсти. Ему уже к семидесяти, и в этом возрасте у многих проблемы с зубами, но его обижает несправедливость: на нижней челюсти все зубы свои, а на верхней вот уж двадцать лет как высыпаются. Хотя, говорит он, может, дело и не в этом эскулапе, родом из Житомира, а в его собственном пародонтозе или в том, что его тогда продуло в Шереметьево… Всё равно, каждый раз, когда дело касается зубного врача, он вспоминает давнишнюю поездку в Израиль и жалуется на доктора Рабиновича…
Они с приятельницей сидят на даче, пьют вино. Хозяин – инженер с нереализованными наклонностями преподавателя – много историй накопил и всегда готов обрушить их на неподготовленную голову. Выбирая вино, он обязательно должен рассказать, что по совету одного товарища, из учёных, выбирает французское 12,5 %: уж если они с такой точностью измеряют градусы, то вино наверняка должно быть хорошим.
Приятельница Аллочка – журналистка, лет на пятнадцать моложе, знаток изобразительных искусств и театра. Их когда-то свело одно деловое мероприятие. Павла Михайловича тогда подкупило в ней отсутствие питерского снобизма и живой интерес к людям, а потом уж человеческий интерес перерос в приятельские отношения. Аллочка способна и внимательно слушать, на лету подстраиваясь под собеседника, и пошутить может, если надо, и наивной школьницей прикинуться, чтобы поддержать учительскую горячность друга.
– В начале девяностых, – говорит Павел, – когда сняли ограничения КОКОМ на экспорт западных технологий, нам открылся новый мир. Товары-то – чёрт с ними, перебиться можно, а вот промышленные технологии, оборудование, инструменты не продавали, а тут – бери что хочешь! У нас прямо глаза горели. Не говоря уже о компьютерах – это вообще сказка: персоналки вместо монструозных ЭВМ размером в машинный зал! Ты ещё молодая, да и не технарь, многого не помнишь, не знаешь… А как за границу разрешили выезжать – об этом раньше и подумать было нельзя! А мне особенно: в вузе у нас был допуск. Встретишь на улице иностранца, а тем более если он с тобой заговорит – сразу беги сдаваться, докладывать о контакте.
– Что, прямо так, если на улице встретишь? – Аллочка устраивается поудобнее и автоматически принимает профессиональную позу слушательницы.
– Ну, на улице случайно – это, может, и преувеличение, но перед дипломом у нас одного парня лишили допуска: выяснилось, что он переписывался с девочкой из Швеции и не доложил. Так его должны были выгнать из института.
– И выгнали?
– Нет, декан спас, нашёл ему несекретную тему. Учился он хорошо – пожалели, дали защититься.
Сосны за окнами веранды то недвижны,
