два раненых. Приходилось возвращаться в штаб и придумывать новый план выхода. Но тут оказалось, что попасть в штаб через те двери, через которые мы вышли, невозможно, потому что они были уже в руках белых; помимо того, белые на руках подтащили поближе к штабу бомбомет, который вовсю обстреливал улицу. Белые сосредоточили против нас огонь со столь близкого расстояния, что каждый лишний момент пребывания на улице мог стать для нас роковым; нам нужно было хоть какое-нибудь убежище.
Я приказал войти в штаб со стороны двора. Как только мы появились во дворе гостиницы Щетинкина, из окон раздались выстрелы… Это были предатели-штабисты. Характерно, что они стреляли из револьверов, высунув руку из окна, а лицо пряча за занавесками, – видимо, на всякий случай… Это были те, кто еще несколько часов назад угодливо гнули спину, не зная, кому придется кланяться завтра…
Пули свистели вокруг меня со всех сторон, но все же пролетали мимо, хотя все стрелявшие знали меня…
Между тем Ремер со стрелками овладел входом в штаб со стороны двора. Мы снова собрались у моего кабинета, где после нашего ухода успели побывать белые.
Первый этаж флигеля, где находился штаб, оставался в руках белых. Наше положение было странным: мы – на втором этаже, а под нами, на первом этаже, – белые, наши враги.
Едва мы вошли, белые потушили у нас свет – мы находились в полной темноте.
На моем столе мы зажгли свечу – вокруг повсюду было темно. Долго в таком положении мы оставаться не могли. Помимо того, нас оставалось лишь человек 80.
Я взял руководство в свои руки. Прежде всего я приказал выгнать на чердак всех жителей ближнего к Воскресенской улице флигеля и забаррикадировать двери. Это было сделано в течение получаса, и наши посты заняли первый и второй этажи.
Затем мы спустились на первый этаж этого флигеля и через двери и окна выбрались на улицу с той стороны, откуда белые нас ждали меньше всего.
Не обращая внимания на редкие выстрелы из окон, мы твердыми шагами направились к кремлю… На улице баррикад не было. Со стороны гостиницы Щетинкина мы услыхали крики «ура»…
Было около половины одиннадцатого ночи. Накрапывал мелкий дождик. В городе и окрестностях кое-где виднелись пожары. Мы были уже не очень далеко от раскрытых ворот кремля, разведчики наши подошли к самым стенам… Вдруг, совершенно неожиданно, в амбразурах кремля блеснули огоньки выстрелов; стреляли из винтовок в наших разведчиков – ни один из них не вернулся… Кремль был уже в руках белых.
Мы были шагах в ста от ворот кремля, и стрелявшие целились теперь в нас.
Пути назад не было. Огонь противника был очень сильным… наши потери росли. В этот миг я дал команду: «Вперед, на штурм! Урра!»
Те, кто был поблизости, вместе со мною бросились к кремлю, стремясь захватить ворота; других огонь белых заставил повернуть обратно… Но в тот момент, когда мы были всего лишь шагах в двадцати от стен кремля,
