мистер Рэйберн весьма сведущий в законах юрист и что он, частью в интересах дела, частью же ради удовольствия, познакомил мистера Рэйберна с некоторыми подробностями биографии мистера Боффина.
– Очень рад познакомиться с мистером Боффином, – сказал Юджин, хотя по его лицу нельзя было заметить никакой радости.
– Спасибо, сэр, спасибо, – ответил мистер Боффин. – Как вам нравится ваша профессия?
– М-м… не особенно, – отвечал Юджин.
– Слишком суха, по-вашему, а? Что ж, мне так кажется, надо несколько лет поработать как следует, чтобы изучить это дело. Самое главное – работать. Воззрите на пчел…
– Извините, пожалуйста, – возразил Юджин, невольно улыбнувшись, – должен вам сказать, что я всегда возражаю против сравнения с пчелой.
– Вот как! – сказал мистер Боффин.
– Я возражаю из принципа, как двуногое.
– Как что? – спросил мистер Боффин.
– Как двуногое животное. Из принципа, в качестве двуногого, я возражаю против того, что меня вечно сравнивают с насекомыми и четвероногими. Я возражаю против того, что в своих действиях я должен сообразоваться с действиями пчелы, собаки, паука или верблюда. Вполне согласен, что верблюд, например, весьма воздержанное животное; но у него несколько желудков, а у меня всего один. Кроме того, у меня нет такого удобного и прохладного погреба для хранения напитков.
– Но я ведь говорил про пчелу, – возразил мистер Боффин, несколько затрудняясь с ответом.
– Вот именно. И разрешите вам заметить, что ссылки на пчелу не вполне основательны. Ведь мы рассуждаем отвлеченно. Допустим на минуту, что между пчелой и человеком в рубашке и брюках существует аналогия (что я отрицаю) и что человеку положено учиться у пчелы (что я также отрицаю); но ведь это еще вопрос, чему он должен учиться? Следовать ее примеру или, наоборот, избегать подражания? Когда ваши друзья-пчелы хлопочут до самозабвения, увиваясь вокруг своей повелительницы, и волнуются от малейшего ее движения, следует ли нам, людям, поучаться величию низкопоклонства перед знатью или же презирать ничтожество «Придворных известий»? Еще вопрос, мистер Боффин, не следует ли разуметь улей в сатирическом смысле?
– Во всяком случае пчелы работают, – заметил мистер Боффин.
– Д-да, работают больше, чем нужно, – пренебрежительно отозвался Юджин, – они производят больше, чем могут потребить, они неустанно хлопочут и жужжат, одержимые своей единственной мыслью, пока смерть их не настигнет. Уж не пересаливают ли они, как вы думаете? И неужто человеку-труженику нельзя даже и отдохнуть из-за ваших пчел? И неужели мне нельзя переменить обстановку, из-за того что пчелы никуда не ездят? Мистер Боффин, мед очень хорош за завтраком, но если рассматривать его с точки зрения рядового школьного учителя и моралиста, то я буду возражать против деспотического хвастовства ваших друзей-пчел. При всем моем уважении к вам.
– Спасибо, – сказал мистер Боффин. – До свидания, до свидания.
Тем
