ждал, что же дальше, но силуэт дракона все увеличивался, стал объемным, вырос, и спустя пару минут Черныш начал распускать крылья, что едва не выворачивало встречным ветром.
Послышался глухой удар, Иггельд бросился к месту падения, но Черныш уже вскочил, распахнул пасть, красный язык выметнулся из пасти, Иггельд зажмурился, горячее и влажное шлепнуло по лицу, а он обхватил его за морду, поцеловал в нос.
– Да люблю я тебя, люблю… Но ты, свинья, обнаглел! Кто ж так садится? Ногу подвернул? Хромать будешь?
Черныш лизнул в лицо, в глазах любовь и новый вопрос: а ты правда меня любишь? А ты меня не бросишь? Не прогонишь?.. Я очень тебя люблю, папочка, я буду очень-очень послушный, только не бросай меня, не оставляй надолго!..
– Не оставлю, не оставлю, – заверил Иггельд. Было неловко, что такой огромный зверь искательно заглядывает в глаза, виляет хвостом, добивается его любви, словно он не Иггельд, горный охотник, а грозный и могущественный тцар или даже бог. – Люблю я тебя, дурачину!
Черныш от восторга запрыгал на всех четырех, на одну лапу в самом деле прихрамывал, чересчур торопился к двуногому папе, рисковал, ошибся бы еще чуть-чуть – и разбился бы в лепешку, Иггельд ощутил такой прилив нежности к этому нелепому существу, огромному и грозному, и в то же время такому ребенку.
– Я тебя люблю, – повторил он. – Ладно-ладно, оближи еще… Но сейчас давай снова в небо. Тут тебя почему-то боятся, странные такие люди. Обещаю, скоро мы полетаем вдвоем. До-олго!
Он ухватил Черныша за щеки, поцеловал в нос. Тот лизнул в ответ, Иггельд отступил, требовательно указал в небо. Черныш с неохотой присел, могучие лапы бросили в небо с силой камня из пращи, Иггельду показалось, что чуточку занесло вбок, понятно – сказывается ушибленная лапа, но тут же порыв ветра едва не сбил с ног. Закружилась пыль, травы полегли от воздушного удара, а сорванные листья унесло, как стаю вспугнутых воробьев.
Возвращаясь, Иггельд чувствовал себя гадко, как будто обманул, обидел ребенка. На воротах стражники посматривали с интересом, все слышали о хозяевах драконов, мало кто их видел, и привыкли считать их обязательно старыми, с длинными седыми волосами и обязательно увешанными с головы до ног амулетами и талисманами.
В самом городе народу стало как будто вдвое больше, его толкали со всех сторон, слышался конский топот, ржание, могучий говор толпы, и он наконец ощутил, как общий подъем снова наполнил его по самую макушку, что уже вместе со всеми глупо и счастливо улыбается, готов прямо сейчас с поднятым мечом броситься на врага. Со всех сторон блестели железные шлемы, латы, панцири, люди двигались при мечах, на поясах кинжалы, боевые ножи, что так не похоже на всегда мирных куявов. На лицах злость и решимость дать бой, со всех сторон он слышал разговоры, что артане пока еще не сталкивались с настоящим войском и настоящим полководцем.
Он сам перебирал славные имена, но в Куявии больше знали умелых торговцев, послов, богатых володарей обширных земель, но не воителей, чье ремесло казалось не очень достойным,
