из Италии, Алексашка, – продолжил он. Услышав это, Денис вздохнул, ощущая одновременно и успокоение, и разочарование.
– Кто ж тебе пишет из Италии? – Строганов привстал с кресла. – Из Рима, из Академии художеств?
– Нет, пишут из Неаполя. Мой старый друг доктор Джанфранко Чаккони, – произнес Орлов, задумчиво глядя на огонь в камине. – Добрейший человек. Я жил у него некоторое время после того, как вынужден был бежать из Петербурга в начале царствования государя Павла Петровича. Сеньор Чаккони долго служил личным врачом королевы Марии – Каролины Неаполитанской, он очень помог мне с лекарствами и продовольствием, когда австрийцы бросили армию графа Суворова в Альпах без всякой поддержки. Он обратился к своей государыне, родной сестре австрийского монарха, и она оказала давление на братца. Кроме того, собрала все, что нашлось у нее самой в королевстве. Теперь мой друг Чаккони остался нищим и бездомным…
– Как это? – искренне удивился Строганов. – Его прогнали от двора.
– Больше нет двора, и ему негде служить, – продолжил Орлов с прежней печалью. – Бонапарт решил короновать на трон Неаполя своего старшего брата Жозефа, и Габсбурги изгнаны прочь. К сожалению, все, что я могу сделать для Джанфранко – это пригласить его с семейством поселиться у меня в Петербурге и оплатить все дорожные расходы. Так я и сделаю, – князь вздохнул.
– Это верно, – поддержал его горячо Строганов. – Тем более, что для знающего доктора у нас найдется неплохое место. Князь Багратион не зря говорил тебе, что государь принял решение о создании медико-хирургической академии, президентом которой станет Анна Алексеевна. Я уверен, у нее будет немалая нужда в отменных медикусах, тем более пользовавших королей. Обязательно поговори с ней, как только она приедет.
– Да, уж скорей бы, – согласился Орлов. – Считаю дни, Алексашка. Но думаю, она приедет не сегодня-завтра.
– Что ж, я отправлюсь в клуб, пожалуй, меня ждут, – осознав, что никаких известий от Анны нет, Денис собрался на Галерную. Ему не терпелось посмотреть, как Бурцев обыграет самоуверенного москвича, и он не хотел пропустить начало. Коротко кивнув Строганову и Орлову, молодой человек направился к дверям, но Елизавета Михайловна остановила его. Шурша черным шелком платья, она подошла к внуку и, понизив голос, попросила:
– Будь добр, удели мне еще некоторое время, Денис, мне надо поговорить с тобой об одной особе.
– О ком? – Денис в недоумении пожал плечами.
– Ты все сейчас поймешь, – Елизавета Михайловна сделала предупредительный жест. – Идем со мной. Они прошли в небольшую комнату, где Денис прежде не бывал. Она имела форму полукруга и была обтянута слегка мерцающим голубоватым шелком. Поверх обивки красовались круглые мраморные медальоны, на которых были изображены фигурки различных животных. Мебель в комнате в основном была мягкая, сделанная, как и в соседней гостиной, из отбеленного дерева и обтянутая голубым шелком,
