от Голицыных, так что станет защищать их интересы, как без того. Вот тогда нам с тобой очень Левушка понадобится. Ты его далеко не отпускай от себя, – попросила она. – И было бы недурно, если бы кроме него еще кто-нибудь сыскался, из тех, что были в манеже тогда или около манежа прогуливались. – добавила многозначительно. – Кто Алису мог видеть, – уточнила она. – А значит, скажет, что первой она тебе встречу назначила и ожидала ее. Вот, например, дружок твой, Лешка Бурцев, по-моему, сообразительный малый. Он же был с вами, ты говоришь. Пусть он не видел ничего собственными глазами, но если разъяснить ему суть дела, не откажется помочь товарищу, я полагаю?
– Ба, как ты можешь так говорить! – искренне возмутился Денис. – Если Бурцев не видел Алисы, и я ему ничего не сказал о ней, так, значит, он и не знает. Как я могу просить его покривить душой и свидетельствовать о том, что ему неизвестно?! Это недостойно, ба!
– Ты бы рыцарские свои прорывы попридержал пока, – серьезно заметила ему Елизавета Михайловна, сдвинув над переносицей брови. – Пока ты благородство намерен показывать, иные совсем других принципов придерживаются, расставили силки и только поджидают, когда ты в них угодишь. Не хочется мне думать, что княгиня Анна Александровна надоумила Алису, уж больно бестолково все устроено, не по ее разумению, но воспользоваться маленькой хитростью своей воспитанницы она бы тоже не прочь. И ей выгодно удачно выдать Алису замуж, чтобы состоянием ее молодого мужа пользоваться. Не у Гагариных снимать этаж, а у нас на Адмиралтейском жить на полном законном основании. Ты не забывай, что супруг Анны Александровны погряз в карточных долгах, все имущество их заложено-перезаложено, Анна Александровна сама живет в кредит, получает деньги из казны и из иных благодетельных источников только под славное имя племянника своего, Петра Ивановича. На его жалование генеральское тоже покушается нередко, чтобы концы с концами свести. Ты, Денис, по внешности не суди, – продолжала она взволнованно. – Все мы манерам должным обучены и знаем, как вести себя в обществе. Только вежливым обращением да манерами гладкими сыт не будешь, деньги-то, Денис, они куда большую власть имеют над людьми. На себя уж Анна Александровна рассчитывать не может, даже если и овдовеет, годы не те, чтоб выгодный брак сделать или найти покровителя богатого. Уж как она осматривалась здесь в Мраморном дворце, – Елизавета Михайловна грустно усмехнулась. – Конечно, я понимаю ее. Ей бы такой пухлый денежный мешок, как князь Орлов, пришелся бы теперь очень кстати. Не понимает она, как меня вовсе его сбережения не трогают, а заботит лишь здоровье одно. Только я полюбила Алехана, когда он в твоих годах поручиком Преображенского полка при государыне Елизавете служил, и всех сбережений у него были рубаха нательная и кафтан казенный. Я тогда расчетов не делала, их за меня государыня сделала, выдала за твоего деда, я и не горевала за ним. Хоть сердцем помнила Алехана, – она посмотрела в окно, и Денис заметил, как глаза ее подернули слезы. –
