платок, которым Питер унимал кровь из носа. Йонас стоял перед ней – не на шутку испуганный, тяжело дышащий. Бледный до того, что даже веснушки померкли.
– Йон, милый, что с тобой такое? – заволновалась миссис Палмер. – Что случилось?
– Платок, – выдавил мальчишка. – Русалка…
Миссис Палмер обернулась на водоем, пожала плечами.
– Я посмотрела, где она, прежде чем прополоскать. Она и сейчас там, видишь? Вон, около решетки у дальнего края.
Офелия действительно была далеко. Покачивалась вверх-вниз, поглядывая туда, где вольно бежал ручей, снабжающий пруд водой. Последние несколько дней она проводила там почти все время, лишь изредка приплывая схватить брошенную ей рыбу и по ночам прячась в гротах. Питер думал, что она тоскует по дому. Пару раз он обходил прудик и из зарослей жасмина рассматривал русалку. Она презабавно расправляла уши-плавнички и распушала платье. Питер весь блокнот изрисовал ее портретами.
– Йон, да все в порядке, – попытался мальчишка успокоить друга. – Сам же видишь. Пошли поглядим комиксы? Папа вчера привез мне свежие выпуски «Марсианского охотника».
– А я вам какао сварю, – оживилась мама. – Будете?
– Я домой, – бесцветным тоном сказал Йонас. – Совсем забыл, что тетка велела до ужина выбить подушки и матрасы. Извините, миссис Палмер. Я пойду, Пит. Пока.
Он подобрал с земли оброненную бейсболку, привычным жестом отряхнул ее, хлопнув об колено, и быстрым шагом удалился в сторону ворот. Питер и мама переглянулись.
– Я тоже не понял, мам, – вздохнул мальчик. – По-моему, он просто за тебя испугался. Мне от папы влетело, когда я чуть руку в пруд не сунул перед Офелией.
Он присел на корточки, погладил подбежавшую собаку и спросил:
– Мам, ты тоже думаешь, что Офелия опасна?
Миссис Палмер подхватила на руки Лотту, поправила на ней бархатный бант.
– Я не знаю, что сказать тебе, милый. – В голосе матери Питер расслышал грусть и растерянность. – Она не производит впечатление агрессивной. Если зубы не видеть. Но я не понимаю, что она такое. Потому опасаюсь. Да, пожалуй, она пугает меня.
– Мам, она просто девочка, которая живет в воде. Посмотри: ей одиноко. И она нас боится гораздо больше, чем мы ее.
Она глубоко вдохнула, чтобы ответить сыну, но передумала и сказала:
– Идем в дом, Пирожок. Тебе необходимо переодеться. А я так и не узнала у Агаты, скольких она пригласила подружек.
– Подружки Агаты? А какой повод?
– Всем интересно поглазеть на русалку.
Она подозвала собак, обняла сына за плечи, и они пошли по дорожке к дому. На углу Питер обернулся и посмотрел на пруд: Офелия отплыла от решетки и скрылась под водой среди листьев кувшинки. Как будто поняла, что компании ей не будет.
Вечером мистер Палмер нарезал выпотрошенную рыбу на ломтики, сложил ее в миску и спустился к пруду. Любопытствующие Агата и Питер увязались за ним. Воздух пах влагой, конюшней, разогретой за день солнцем жестяной крышей
