Василий посмотрел на нее внимательно.
– Ты, наверное, хотела бы успеть проститься… Я подожду. Вылет в четыре. Мы пока дооформим все….
Женя задумалась. Чуть было не брякнула: «До Питера еще надо долететь», но, вовремя сдержалась. И в самом деле, ни такая уж она паникерша…
Жучок (урожденная Жучка), пока ожидали объявления, лежал у ног Жени без признаков беспокойства. Не особенно расстроил его и новенький кожаный намордник, который он, будучи псиной разумной, принял, как условие…Время от времени провожал взглядом проходивших мимо людей, потом укладывал мордочку на вытянутые лапы, но глаз не закрывал. Женя взглянула на часы. Стрелки, которые многие дни и месяцы казались умершими, неслись теперь с какой-то ошалелой скоростью. Стало жутковато. Дни, когда было не дождаться конца ссылки, казались бесконечными. Но, что сейчас? Хочется их продления? Или пугает еще неизведанное? Да уж что там особо неизведанного? Не другая же планета! Правда, еще этот ночной перелет…
Объявили посадку. Никакого транспорта им не подали и по летному полю пошли гурьбой, вслед за немолодой шустро лидирующей толстушкой, в синей униформе.
Самолет на этот раз хоть и не был лайнером, но оказался достаточно приличной машиной.
– Это Як? – спросила Женя, рассматривая в отсветах огней серебристый аэроплан, к которому они подошли вместе с толпой других пассажиров. Спросила скорее из желания что-нибудь сказать, вынудить мужа произнести что-то…
– Да, – скользнув взглядом по фюзеляжу, подтвердил Василий. – А ты что, решила изучать самолеты?
– Я всегда мечтала полетать. Не на самолете, конечно. Здесь нет никакой романтики. А вот просто, с крыльями. А ты?
– Летать мечтают все, – уклончиво ответил Василий. – Даже рожденные плавать…
В ожидании трапа пришлось помаяться, хотя никто не роптал. Женя огляделась. Аэродромные огни кое-где, высвечивали здания, какие-то сооружения, и все это отражалось на мокром, зеркально черном асфальте.
– Надо же, – пробормотала Женя, – тепло и тихо. Как будто еще лето.
– Так и в самом деле лето. Только начало августа, – отозвался Василий.
Подали трап, и группка пассажиров, по мановению пухленькой ручки бортпроводницы, просочилась в дверной проем самолета. Женя отметила, что публика необычно молчалива. Не слышно ни шуток, ни оживленных разговоров.
– Что-нибудь случилось? – шепотом спросила она, хватаясь за свой саквояж.
– Думаю, что нет. Просто время такое…Народ утомился.
Шагнув в салон, Женя попала в полумрак, и не сразу сориентировалась куда идти. Рука стюардессы, оказавшаяся на ощупь не такой уж мягкой, подтолкнула ее в нужном направлении. Хорошо не коленом…
В салоне, показавшемся ей тесным и неуютным (из такого, в случае чего и выбраться то затруднительно!) она села к иллюминатору, усадила собаку у ног, прислонилась к Василию и прикрыла глаза. Она догадывалась, отчего публика безрадостна. По той же самой причине, по которой не возникало веселеньких мыслей и у нее. Бесконечные известия об авиационных катастрофах вряд ли могут кого-то развеселить, особенно перед взлетом… Русская рулетка.
Женя потерлась щекой о плечо Василия. Он коснулся губами ее виска, и она прижалась к нему еще плотнее. От ощущения близости мужчины напряжение ослабло. В салоне погасли верхние огни кроме дежурного освещения, и раздался нарастающий рокот пусковых двигателей. Жучка в тревоге зашевелилась, и Женя коснувшись ее головы успокоила псину… Сквозь приоткрытые веки она заметила, как, на несколько секунд, померк свет ночных фонарей, затем накал ламп восстановился и поочередно запустились двигатели, Включилась бортовая радиоголосилка и бодро сообщила о времени вылета, о погоде в Питере, о командире экипажа, затем всех призвала пристегнуть ремни. Удивительно, но интонация, с которой бортпроводница вещала, не показалась признаком идиотизма. Может быть, и в самом деле не все так безнадежно?…
Почти сразу же после информации самолет дрогнул и покатился. Катился почему-то долго, иногда останавливался, гонял двигатели на больших оборотах, снова катился…
Василий, обнял Женю.
– Боишься?
Из-за усилившегося рева двигателей Женя почти не расслышала вопроса, но догадалась о чем идет речь, и откровенно кивнула. Чего тут темнить, если самой кажется, что под тобой вот-вот образуется лужа. Женя сердилась на саму себя – не первый же раз в воздухе, но потом решила, что это скорее обида на вариант судьбы, какой мог случиться. Они еще не начали толком свою сказку… Хотя бы несколько дней настоящей, достойной жизни!
– Все будет хорошо, – уверенно прозвучал голос Василия.
Женя люто ненавидела это заклинание идиотов, но на этот раз подняла голову и улыбнулась.
– Конечно,
