усских поэтов Валерия Брюсова и Александра Блока), восхищавшиеся его «Дракулой». Про то же самое «наслаждение страхом» пишет один из столпов жанра, Г. Ф. Лавкрафт, в своем эссе «Сверхъестественный ужас в литературе».
Сегодня к этому хору воспевающих ужас голосов присоединяются авторы, исследователи и читатели русского хоррора.
В том числе и те два-три десятка читателей-незнакомцев, которые участвуют в создании ежегодных антологий «Самая страшная книга».
Любая литература не может существовать без читателей, и литература ужасов тоже. Но в случае с ежегодниками «Самая страшная книга» эта взаимосвязь находит себе наиболее уникальное и ощутимое применение.
Каждый год многие авторы, желающие пробиться в нашу антологию, присылают сотни текстов, многие из которых ужасны в самом худшем смысле этого слова, но всякий раз находятся среди них и такие истории, от которых мурашки бегут по коже и кровь стынет там, где она обычно стынет.
Благодаря желающим испытать страх незнакомцам эти истории издают, эти рассказы читают тысячи людей.
И каждый год мы говорим спасибо нашим незнакомцам, но обычно где-то на последних страницах антологии.
В этот раз мне захотелось прервать традицию и назвать их всех поименно уже в самом начале:
Анастасия Добрынина (Москва)
Мария Семенова (Томск)
Оксана Андреева (Краснодар)
Дмитрий Иванов (Республика Марий Эл)
Лидия Балабан (Калининград)
Анастасия Колокольчикова (Домодедово)
Дмитрий Иванов (Нижний Новгород)
Сергей Филиппов (Тюмень)
Мария Никитина (Балашиха)
Татьяна Хаданович (Минск, Белоруссия)
Ксения Бахметьева (Самара)
Дмитрий Прокофьев (Санкт-Петербург)
Татьяна Иванова (Тюмень)
Анастасия Асмаловская (Краснодар)
Дмитрий Карманов (Санкт-Петербург)
Евгения Зобнина (Москва)
Татьяна Рыбалко (Санкт-Петербург)
Николай Чекмарев (пос. Хвойная, Новгородская обл.)
Сергей Никонов (Кишинев, Молдавия)
Павел Орловский (Домодедово)
Елена Немчинова (Миасс)
Все они заслужили наши благодарности своим трудом – они и другие, те, кто участвовал в создании предыдущих «страшных книг».
Некоторые из этих замечательных людей помогают нам уже не первый год. Кого-то мы уже знаем лично – виделись на одной из встреч с читателями – или скоро узнаем – например, на Самом страшном фестивале, что с недавних пор устраиваем на Хеллоуин. Некоторые из наших незнакомцев заглядывают к нам на сайт horrorbook.ru или в нашу группу Вконтакте (она так и называется – «Самая страшная книга»).
Но знаете что?
Мы всегда открыты для новых читателей! Всегда рады новобранцам в нашей «армии тьмы».
Так что заходите на наши ресурсы, пишите нам – если хотите испытать старый добрый страх.
И пусть это звучит, как слоган фильма ужасов, – в конце концов так и должно быть.
Слышишь, читатель?..
Я, «Самая страшная книга», хочу сыграть с тобой в игру.
Максим Кабир
Исцеление
Кухня была крошечной, под стать хозяйке, и такой же захудалой и неухоженной. Отслоившаяся побелка, паутина в углах, рыжий таракан, обосновавшийся на допотопной газовой колонке. Журналистка оперлась о стол, но сразу убрала руки: ладони липли к клеенке. И куда бы гостья ни смещала взор, всюду бросались в глаза признаки упадка, хвори: пятна, сигаретные метки, прусаки, венозные ноги хозяйки, дырявые тапочки.
Пахло подгоревшей едой, кошачьей мочой и окурками. Алле Вольновой хотелось выйти на улицу, глотнуть декабрьского воздуха, но она напомнила себе о цели визита. Выдавила вежливую улыбку.
На столе шелестел пленкой кассетный диктофон. За окнами перемещались снежные массы, словно кто-то размахивал белым полотнищем, и вырисовывались коптящие трубы комбината.
Катерина Тюрина прижала к животу фотографию в рамке, как щитом огородилась. Единственный достоверный портрет Соломона Волкова, зернистый снимок, иллюстрировавший статью трехлетней давности «Мессия или лжепророк?».
– Может, все-таки чаю? – снова предложила Тюрина.
Выстроившиеся
