давать детям. Я его не разделяю.
Эта книга – о ценности жизни и о том, как найти свою семью.
Я всегда хотел побывать в России. Я знаю, что здесь до того, как расселиться по миру, жили поколения многих моих предков.
Надеюсь, что однажды, в не слишком отдаленном будущем, я к вам приеду. Однажды.
До того, как умру.
Нил Гейман
Глава 1
Как никто не испугался покойников
Мертвый босяк В телеге обмяк. Был он никто, Вы же за то Жалкие кости Здесь и бросьте.
В темноте появилась рука, а в руке – нож. Рукоять ножа была из отполированной черной кости, а лезвие – из твердой стали и такое острое, что рану и не заметишь. Сперва.
Нож уже почти завершил то, зачем попал в дом. Поэтому и лезвие, и рукоять были мокрыми.
В приоткрытую дверь, куда недавно пробрались нож и его хозяин, вползали космы ночного тумана.
Человек по имени Джек замер у лестницы. У него были черные волосы, черные глаза и тонкие-претонкие черные перчатки. Левой перчаткой он вытащил из кармана черного плаща огромный белый платок, протер нож и правую перчатку, потом засунул платок обратно. Охота близилась к концу. Женщина лежала на кровати, мужчина – на полу спальни, их дочь – в детской с веселыми обоями, среди игрушек и незаконченных поделок. Остался сын, который едва научился ходить, – и все.
Человек по имени Джек размял пальцы. Прежде всего он был профессионалом – во всяком случае, считал себя таковым, – и не улыбался, пока не выполнит работу целиком.
Вторая детская была под самой крышей. Человек по имени Джек тихо поднялся по устеленным ковром ступенькам, открыл дверь мансарды и вошел. В начищенных черных туфлях, как в зеркалах, отразился крошечный месяц.
Большая луна светила в окно. Светила неярко, тонула в тумане, но человеку по имени Джек этого хватало. Более чем.
Он различил в кроватке детский силуэт: голову, руки, ноги, туловище. Перегнулся через высокий деревянный бортик – такие делают, чтобы ребенок не вылез, – поднял правую руку с ножом, нацелился в грудь…
…и опустил руку. В кровати лежал плюшевый мишка. Ребенка не было.
Человек по имени Джек привык к слабому лунному свету и не стал включать электрический. Впрочем, в свете и так не было большой нужды: владелец ножа умел кое-что еще.
Он потянул носом воздух. Постарался отсеять запахи, которые принес в комнату сам, отмел все лишнее и сосредоточился на запахе того, за кем охотился. Он учуял ребенка: аромат молока и печенья с кусочками шоколада. Кислая, резкая вонь мокрого подгузника. Детский шампунь и еще что-то маленькое и резиновое. Игрушка? Нет, скорее, соска.
Ребенок был здесь. И пропал. Принюхиваясь, человек по имени Джек обошел весь высокий и узкий дом сверху донизу. Осмотрел ванную с туалетом, кухню, сушилку и наконец прихожую, где нашлись только велосипеды, груда пустых хозяйственных сумок, ночной подгузник да заползшие с улицы пряди тумана.
Человек по имени Джек издал негромкий звук: то ли раздраженно крякнул, то ли довольно хмыкнул. Сунул нож в ножны, вшитые во внутренний карман плаща, и вышел на улицу. Туман окутывал луну и фонари, глушил звуки, рождал обманные тени. Ниже по улице горели витрины закрытых магазинов. На холме пряталось темное старое кладбище.
Человек по имени Джек, принюхиваясь, неторопливо пошел в гору.
Едва начав ходить, малыш стал для папы с мамой и отрадой, и досадой: еще не родился на свет другой такой ребенок, который так же любил бы ползать по дому и забираться во все укромные уголки. Этой ночью он проснулся от грохота внизу – будто что-то упало. Поскольку спать уже не хотелось, мальчик решил выбраться из кроватки. Борта у нее были высокие, как у манежа в гостиной, но перелезать через них он умел. Вот бы еще приступочку…
Мальчик оттащил в угол кроватки своего большого золотисто-рыжего мишку. Потом, вцепившись в перила ручонками, поставил одну ногу медведю на живот, вторую – на голову, подтянулся и вылез, точнее, вывалился из кроватки на пол.
С глухим стуком он шлепнулся прямо на груду мягких игрушек – подаренных на первый день рождения, меньше чем полгода назад, или перешедших по наследству от сестры. Упав, мальчик удивился, но не заплакал: если шуметь, взрослые придут и снова положат в кроватку.
Он выполз за дверь.
Подниматься по лестнице – целая наука, и мальчик ее еще не совсем освоил. А вот спускаться, как он уже давно выяснил, гораздо проще. Он сел на пухлую попку и начал плюхаться со ступеньки
