ые на нем находятся, народы, которые его населяют. В моем романе ты встретишь яркие персонажи с интересными характерами, имеющие личные мотивы, побуждающие их на подвиги и опускающие до предательства.
«Начало пути» – это лишь первая книга Диорхинийского цикла, из которой ты узнаешь о главных действующих лицах романа, их судьбах, о самой Диорхинии с её удивительной географией и сложной системой графств! Я познакомлю тебя с верованиями народов Диархинии, их хозяйственной деятельностью и историей.
Спасибо за поддержку всем, кто был со мной на пути написания книги! Отдельная благодарность издательству «Ridero» за возможность опубликовать роман! При появлении каких-либо вопросов, пожеланий и предложений, прошу написать мне на почтовый ящик [email protected].
Глава 1
Солнечный свет яркими лучами ворвался в помещение комнаты, как нежданный гость, через небольшое оконце, что располагалось в её северной стене. Комната была небольшая, но вполне уютная и чистая – видна была забота, с которой за ней ухаживали. Средних размеров дубовая кровать с мягкой периной стояла головным концом у восточной стены, а ножным смотрела на шкаф с книгами в толстых кожаных переплетах у противоположной. Среди книг, которых было не так уж и много, имелись: «География Царств и Стонджа», «Фехтование мастера Монте», «Основы гимнастики». Под плотным пуховым одеялом на кровати лежал юноша или даже скорее отрок. На вид ему было не больше шестнадцати, он имел тонкие и выразительные черты лица, волевые нос и подбородок и темные короткие волосы.
Солнце в конце концов стало полноценным хозяином комнаты и озарило своим светом лицо отрока, и тот открыл умные зелёные глаза. Спать ему уже не хотелось, тем более Финли, так звали его, лег очень рано вчера. Он активно потянулся, а затем бодро сел на кровать, скинув ноги на пол. На нем были недлинные льняные брэ, а торс был оголен, так как он не любил спать в камизе. Он был совсем еще тонок, словно мальчик. Не ощущалось в его грациозной фигуре грубых жил, кроме живота, на котором были видны кубики мышц, появившихся в результате его каждодневных занятий фехтованием и гимнастикой; какой-либо явной мужской растительности на его теле тоже не было: казалось, что его кожа была гладкой, как шелк. Одним словом, во всем его портрете определялся образ отрока, готового стать взрослым и решительным молодым человеком.
Финли привычным взглядом осмотрел помещение комнаты и остановил свой взор на тяжеловесном платяном шкафе, что стоял рядом с окном. Он отыскал под кроватью свои теплые тапочки и, надев их, проследовал к нему. Через некоторое время, порывшись в шкафу, он уже натягивал на себя шоссы, затем «нырнул» голым телом в белую льняную камизу, а поверх накинул темную котту, которая не отличалась ни богатством, ни качеством изготовления. А на ноги он надел черные кожаные сапоги. Когда с одеванием было покончено, Финли ощутил легкое бурчание в желудке и вспомнил, что за вчерашними занятиями фехтованием по книге мастера Монте, которое отнимало уйму времени, он совсем забыл про ужин. Через пару секунд в его руке зазвенел железный колокольчик, а уже вскоре в комнату вошел полный человек в длинной серой котте с капюшоном, подпоясанной кожаным ремешком.
Выразительное лицо, нос картошкой, пухлые щеки и губы и короткие волосы ершиком определяли в этом человеке доброту, а сконцентрированный взгляд и отсутствие дурашливых эмоций – ответственность. В руках он нес железный поднос, на котором лежала миска с супом, немного бараньих отбивных на косточке, пару этардских булочек и бокал прекрасного эвезского вина. Человек, по всей видимости, являвшийся слугой, неторопливо поставил поднос на стол, что стоял у южной стены комнаты рядом с единственным стулом, и произнес: «Милорд, я как раз собирался идти к вам. Вы позвонили очень вовремя – еда только-только разогрета!» В голосе слуги чувствовались забота и теплота.
– Тысячу раз тебя просил не называть меня милордом, – с легким негодованием в голосе произнес Финли. – Я понятия не имею, кто мои родители, которых я никогда не видел. Милорд имеет титулы от рождения, а не знаю своего происхождения.
– Простите, но я ваш слуга, поэтому должен обращаться к вам с почтением.
– Я знаю тебя с детства, Бобри, ты был мне и отцом и матерью, – с благодарностью в голосе произнес Финли, подойдя к слуге и положив свою руку на его плечо. – Ты полоскал меня в тазу, кормил, учил читать и писать, этикету и манерам, рассказывал сказки на ночь и познавал со мной географию и другие важные науки. Разве это не заслуживает того, чтобы ты прекратил обзывать меня «милордом» и отнесся ко мне, как к своему другу?
– Спасибо, хозяин, я учту ваши пожелания, – сказал Бобри. Слова Финли, видимо, его растрогали, и он заплакал, но постарался затем скорее смахнуть слезы с лица. – Прошу лишь об одном в ответ, не теребите больше мою тонкую натуру своими великодушными словами и садитесь уже есть, иначе все остынет.
– Тут ты прав, Бобри, – надо уже и поесть, –
