похожего на тебя там не нашли.
– Всё-таки вы все здорово меня переоцениваете, – вздохнул я. – Да я от одной мысли о том, что иногда случается с уснувшими на Тёмной Стороне, холодею. Не настолько мне жизнь надоела. Она мне вообще ни насколько не надоела, собственно говоря.
– Со стороны это не особо заметно, – язвительно вставил сэр Шурф.
– Да ладно тебе, – отмахнулся я. – Можно подумать, я нарочно всё это устроил. Вот прямо целыми днями хожу, ищу, где тут смертельные опасности всем желающим бесплатно раздают…
– А разве нет?
Джуффин прекратил бессмысленный спор, который мы с переменным успехом ведём чуть ли не с первого дня знакомства, потребовав:
– Давай, рассказывай, что случилось.
– По порядку, – с нескрываемым злорадством добавил Шурф и протянул мне стакан с бомборокки. Из чего я сделал вывод, что сердце у него всё-таки есть.
От бомборокки я предсказуемо расслабился и не то чтобы действительно развеселился, но обрёл былую способность более-менее убедительно это изображать. Улыбнулся своим дознавателям и сказал:
– Угодить на допрос к вам обоим одновременно – вершина карьеры для любого государственного преступника. А я всего-навсего без билета на поезде прокатился. Даже неловко как-то. Не заслужил.
Эти двое зыркнули на меня так, что я почти всерьёз испугался: сейчас поколотят. И принялся подробно рассказывать, как шёл мимо руин резиденции Ордена Дырявой Чаши, замечтался, споткнулся, ушибся, сел лечить ногу, услышал шум приближающегося поезда, и всё, что было потом.
На самом деле, совсем короткий вышел у меня рассказ. Всего-то событий – вскочил на подножку и ехал, восхищённо глазея по сторонам на всякое неописуемое, пока не пришла пора исчезать.
– Я сперва решил смыться подобру-поздорову, – заключил я. – Ну то есть перестать смотреть этот чужой сон и пойти по своим делам. Скорее всего, так бы и вышло, но в самый последний момент я передумал. Жалко стало, что такое отличное наваждение рассеется без следа, и больше никто никогда его не увидит. Поэтому я усилием воли вернул поезд на тот пустырь и попросил его остаться у нас навсегда. А уже потом спрыгнул, как с настоящего; он собственно и был в тот момент настоящим. Вряд ли я бы взаправду расшибся, прыгая с поезда, который просто кому-то снится. Причём даже не мне самому!
– Ну на самом деле ещё и не такое случается, – заметил Джуффин. – Смотря в чьё сновидение попадёшь. Помнишь, тебе самому однажды приснилось, что подрался с капитаном Фуфлосом, а бедняга проснулся в своей постели избитым до полусмерти, со сломанной ногой? А ведь наяву ты его пальцем не трогал. Так что знаешь, на твоём месте я бы давно перестал гадать, что настоящее, а что не очень. Всё, что с тобой происходит, и есть настоящее. Всё!
Я только горько вздохнул, потому что уже раз сто от него что-то подобное слышал. И столько же раз соглашался – что тут
