пороков, на самом деле, не очень-то и шучу.
Предаваться греху продолжительной пешей ходьбы мне удаётся не сказать чтобы часто: имея все задатки беззаботного бездельника, я как-то незаметно ухитрился стать человеком, чей список обязательных дел может потрясти воображение любого трудяги. А ведь, кроме обязательных дел, существуют не обязательные, но такие приятные, что откладывать их на потом – ищи дурака.
Однако сегодня мне определённо везло: дело шло к полуночи, и никто до сих пор не прислал мне зов с предложением срочно куда-нибудь мчаться, потому что всё, как заведено в нашей жизни, пропало, или вот-вот пропадёт. Например, ядовитый арварохский заяц клец сбежал из Королевского зоопарка и в этот самый момент остервенело грызёт колесо новенького амобилера начальницы Столичной полиции. Поэтому амобилер мёртв, но непременно воскреснет, как только владелица сядет за его рычаг, и эту катастрофу следует предотвратить любой ценой: только оживших мёртвых амобилеров нам здесь для полного счастья не хватало… Так, всё, хватит, стоп!
Я шел по улице Жареных Предков и смеялся в голос, от избытка энтузиазма размахивая руками; со стороны наверняка выглядел, как натуральный псих. К счастью, смотреть на меня со стороны было некому. Эта часть городского центра как раз практически необитаема, бодрые Новые Древние застройщики во главе с моим другом Малдо сюда ещё не добрались.
Весна на меня до смешного предсказуемо действует: как на драного уличного кота. Только вместо вожделенной драной уличной кошки у меня весь этот восхитительный Мир – раньше я бы сказал: «этот город», – но алчность моя с тех пор изрядно возросла. Я даже понемногу начинаю заглядываться на драных кошек с соседних улиц, в смысле, на иные реальности, так что мне ли упрекать Нумминориха. Не то чтобы я собирался всё бросить и устроить себе бесконечно долгий загул по чужим мирам, но любить-то их можно прямо сейчас, авансом, бескорыстно, можно сказать, платонически, то есть не порываясь никуда удрать. Просто чтобы было, чем занять своё сердце, которое по весне становится настолько огромным, что сам удивляюсь: как это я ухитрился такое отрастить?
Впрочем, нынешняя буйная, стремительная весна, пришедшая после долгой, холодной по здешним меркам зимы, свела с ума не только меня. Все вокруг начали чудить, начиная с сэра Джуффина Халли, чей рабочий кабинет в последнее время слишком часто оказывается пустым, и даже нюхачом быть не надо, чтобы распознать в его дыхании явственный аромат Тёмной Стороны. А такое, говорят, случается только с теми, кто проводит на изнанке нашего Мира как минимум вдвое больше своего личного, субъективного времени, чем на его лицевой стороне.
Трикки Лая я самолично застукал в одном безымянном прибрежном трактире с леди Тайярой и до сих пор не решил, радоваться за них обоих или всё-таки заранее сострадать. Профессор Дримарондо почти перестал ночевать дома, и я с понятным содроганием предвкушаю, как в один прекрасный день нам под дверь подкинут
