Провансе и Лангедоке, в долинах Роны и Рейна, – их подвергали жестокой травле.
Иногда дело не ограничивалось лишь словесными насмешками – известны случаи физического насилия по отношению к монахам. Иногда им «задают трепку», как, впрочем, и доминиканцам с францисканцами. Последние раздражали людей тем же, чем и кармелиты, – они жили в городе, бок о бок со светским населением (а не в изолированных аббатствах, как положено в других орденах); но им ставили в вину не ношение неподобающей одежды, а совсем другие вещи[7]. Их обвиняли в скупости, лицемерии и вероломстве, видели в них приспешников дьявола и Антихриста. А кармелитов, которые также существовали за счет милостыни, но чей орден был менее могущественным, не имел такого влияния среди высшей аристократии и не был связан с инструментами подавления, как в политической, так и в религиозной сфере, – бедных кармелитов упрекали прежде всего в том, что они носят полосатые плащи.
Правда, к парижским кармелитам, поселившимся на правом берегу Сены, была еще одна претензия: уж слишком часто они оказывались возле монастыря бегинок, расположенного неподалеку от их обители. В одном из своих язвительных памфлетов, направленных против нищенствующих монахов – «зловредных хозяев города», поэт Рутебеф издевается над этим опасным соседством:
Меченые часто млеют
От бегинок, их имеют
по-соседски, стоит только
Постучаться в дверь…[8]
Но самой большой проблемой остается пресловутый плащ в полоску. В начале 1260‐х годов возмущение горожан достигло такого размаха, что папа Александр IV специально попросил членов ордена сменить полосатый плащ на однотонный. Они отказались. Полемика на эту тему возобновилась с новой силой, в ход пошли угрозы. Конфликт усугубился. Он продлился более четверти века: в нем один за другим принимали участие десять римских пап. В 1274 году на вселенском соборе в Лионе принципиальность кармелитов в этом вопросе поставила под угрозу существование ордена как такового. И если орден не был запрещен, как двадцать других «второстепенных» нищенствующих орденов, то только благодаря тому, что новый глава ордена Пьер де Мийо (1274–1294) пообещал подчиниться воле понтифика и как можно скорее урегулировать вопрос с полосатым плащом. Однако потребовалось еще тринадцать лет, долгих тринадцать лет с бесконечными спорами, переговорами, атаками и отступлениями. Наконец, в 1287 году на общем капитуле в Монпелье, в день Святой Марии Магдалины, кармелиты приняли решение отказаться от полосатого одеяния и отныне облачаться в белую мантию. Впрочем, кармелиты, проживающие в отдаленных провинциях, таких как Рейнская область, Испания или Венгрия, отказались подчиняться и продолжали носить плащ в полоску вплоть до начала XIV века. В итоге в 1295 году папа Бонифаций VIII издал буллу, в которой подтвердил постановление 1287 года о новом одеянии для кармелитов и запретил монахам всех орденов рядиться в полосатые мантии[9].
Полосатые
Впрочем, многочисленные сведения о манере одеваться, принятой у францисканцев (в XIII–XIV веках она привела некоторых монахов к крайностям аскетизма), позволяют усмотреть связь между вещами в полоску и чересчур заплатанной и поношенной одеждой. Более того, в старофранцузском языке глагол rayer («линовать») иногда употреблялся в смысле «портить» и «разрушать»; а излишняя пестрота одежд в те времена служила маркером бедности или крайней степени их изношенности. Так, в 1336 году папа Бенедикт XII в своей булле просит короля Неаполитанского изгнать из королевства братьев бедной жизни (фратичелли), ратующих за бедность в рамках всей Церкви, особенно в том, что касается одежды: «…некие извращенные люди, называющие себя братьями нищей жизни и другими именами, которые носят короткие безобразные плащи, разноцветные или сшитые из разных лоскутов». О диспутах о бедности внутри францисканского ордена см.: Lambert D. Franciscan Poverty. London, 1961, а также соответствующие главы в труде: Sessevalle F. de. Histoire générale de l’ordre de saint François: Le Moyen Age. 2 vol. Bruxelles, 1940.
Faral E., Bastin J. OEuvres Complètes de Rutebeuf. Paris, 1959. Т. I. Р. 324. Рутебеф также уточняет, что кармелиты «толстые» и «крепко сбитые», а у бегинок «нежная кожа». Оба монастыря располагались на месте нынешней обители целестинцев, на правом берегу Сены, в квартале Арсенал. Кроме того, позволим себе предположить, что «rue des Barres» – распространенное в больших городах название улицы – в прошлом звучало как «rue des Barrés» или «rue des Frères-Barrés», то есть «улица меченых братьев».
Monsignano E., Ximenez J. A. Bullarium Carmelitanum. Roma, 1715. Т. I. Сol. 35b–37a, 45b–46a; Wessels G. Acta capitulorum generalium ordinis Beatae Virginis Mariae de Monte Carmelo. Roma, 1912. Т. I. Р. 8.
