у Ольги не достало бы силенок подняться. И не факт, что Юрка, сам вымотавшийся донельзя, сумел бы втащить ее по ступенькам наверх.
Но вот наконец и заветная парадная.
Они справились, дошли…
– О боже! – всплеснула руками Самарина, открыв на отчаянный мальчишеский стук и обнаружив стоящих на пороге детей. – Юра! Оленька! А закоченевшие-то! Откуда вы?
Юрка облегченно выдохнул. Страшно подумать, чтобы с ними сталось, если бы Самариных не оказалось дома. Возвратиться к себе, на Рубинштейна, брат и сестра были уже не в состоянии. Хоть ложись прямо здесь, на лестничной площадке, и помирай.
– Здрасьте, теть Люся. Мы из дому. А по дороге еще и крюка пришлось дать. По одному важному делу.
– Заходите скорей! И дверь, дверь закрывайте! А то квартиру выстудим, а у нас Лёлечка больная лежит.
Вот и оно, вожделенное тепло. Конечно, не Африка, как у Марцевича, но все равно здесь много теплее, нежели на стылом, пробирающем до костей уличном морозе.
Самарина на ощупь отыскала в прихожей спички, зажгла лучину и Юрка поразился увиденному: в мирной жизни красавица и модница, тетя Люся мало того что пугающе отекла и почернела лицом, так еще и была с ног до головы закутана в какие-то немыслимые хламиды. И это она! «Королева советского трикотажа», как некогда подшучивал над супругой дядя Женя.
– Тетя Люся!
– Что, Оленька?
– А чем Лёлька заболела?
– Ох, милая. Тем же, чем и все. Одна у нас нынче болезнь. Блокадная.
– Ничего, доктор полечит, и все пройдет, – авторитетно успокоила Ольга. – А у нас для Лёльки сюрприз есть. Юрка, покажи!
– Да погоди ты со своими сюрпризами! – насупился Юрий, и Самарина, угадав в его голосе недоброе, тревожно спросила:
– Что-то случилось? С бабушкой?
– Умерла бабушка.
– Когда?
– Позавчера. Я ее на Кирпичный завод отвез.
– Ох вы мои бедные!
Самарина обхватила, прижала Ольгу к себе и до боли прикусила губу, чтобы не зарыдать в голос. Но все равно в черных уголках ввалившихся глаз выступили слезинки.
– Теть Люсь! – виновато забормотал Юрий. – Тут такое дело… Я бы сам ни в жисть, но я слово бабушке дал. Понимаете, она просила, если с ней случится что-то плохое… В общем, чтобы мы к вам пошли.
– И правильно сделали! – Самарина утерла рукавом телогрейки слезы и решительно взяла Ольгу за руку. – Пойдем, милая. Я тебя к Лёльке на кровать, под одеяла засуну. Будете друг дружку греть. А ты, Юра, обожди здесь. Я быстренько.
Тетя Люся повела Оленьку в детскую, а обессилевший Юрка опустился на пол и привалился спиной к вешалке. Стянув рукавицы, стал растирать распухшие от мороза ладони и пальцы.
Через пару минут Самарина возвратилась.
– Всё, Юрочка, Ольгу я устроила. А теперь займемся тобой.
– Людмила! Что там, черт возьми, происходит?! Кто пришел?! – донесся из кухни раздраженный голос дяди
