тоже присутствовал, правда, пришлось столько тележек камней вывезти. Обработать по – научному свою землю. Даже посадил лук чернушку и фасоль. Очень уж он любил ее. Мама всегда готовила по – своему домашнему рецепту. Жаль, не спросил, как она это делала. Но ладно, приедет в новый дом, сварит. Как там братья, отец? Последнее время часто их вспоминаю. Нужно быстрее дом строить, да позвать их жить к себе.
Но Афанасий только успел накрыть крышу, призвали служить в РККА, в Российскую Конно – Колхозную армию к Буденному. Время подошло. Когда уходил, ему навстречу выскочила Машенька из дома. Афанасий поднял ее на руки, подбросил, засмеялся: «Моя будущая жена! Дождешься меня?». Она вновь насупилась и сказала: «Нет! Ты старый!».
Марию часто видели то в одном крестьянском доме, то в другом. Отдавали в работники сиротку, шептались хуторчане. Эксплуатируют детскую силу. НЭП – деньги любит! Как так можно? Начальству все разрешено. Девочку жалко. Она ведь вообще дикая. Хоть и ведьма!
Машенька ходила за скотиной артели в горную местность летом. Осенью приводила овец в низину. Климат был троичный в этих местах. В горах холоднее, в низине теплее, ближе к морю жарко. Осенью стада из горной местности возвращались в равнину, чтобы зимой было чем питаться. Скотоводство носило отгонный характер летом. Блага альпийские луга позволяли накормить скот вдоволь. Зимой подкармливать приходилось в стойле. Содержание овец, коров, коз на подножном корму сочетали попеременно со стойловым содержанием.
На свежем воздухе Машенька похорошела, налилась молоком. Выглядела взрослее, чем ее сверстницы. Грудь налилась, взгляд стал осознанным. Набирала она с собой разных книг в горы. Брала их у директора. Он все так же ходил в кепке и картавил. С Машенькой занимался отдельно по приказу председателя. До чего нравилась ему эта ученица. Толковая, все на ходу делала, на коленке, и задачу решит, и уравнение, и сочинение напишет лучше всех. А хозяйка какая! Загляденье! Такую фасоль сварит, лучком, жаренным припарит, не оторваться какая вкуснотища. А какая добрая была, все время директора жалела. Старенький, в школе целыми днями, голодный. Прибежит к нему по – соседски, замесит тесто, печь затопит, пирожков напечет. Он в школу с собой возьмет на следующий день, добрым словом Машеньку вспомнит. Ведь сельская интеллигенция, если не напомнишь, поесть забудет, улыбалась Машенька. После стрижки овец получала за свои трудодни шерсти клочок. Дома сядет, напряжет ниток, а когда за скотом пойдет смотреть, носочки теплые для директора свяжет. В общем, взяла Маша директора на поруки. Хотел было Иван Ильич, чтобы Машенька к нему перешла жить. Но председатель так возмутился, орал что директор на ее дом позарился. А он уже занят!
– Что плохо тебе с нами? – закричал Василий Федорович. – На всем готовом живешь. А плакаться к директору бегаешь.
– Я ничего ему не говорила! – оправдывалась Маша.
– За скотиной лучше смотри! А не за директором!
