прихватив немного риса, и понес этот корм ко рту, когда был захвачен врасплох вопросом любимой:
– Вкусно?
Наташа всегда задавала ему этот вопрос тогда, когда пища еще не успела попасть в рот. Это была такая традиция, что ли.
– Очень! – улыбнулся Андрей и внимательно посмотрел на жену. Зеленоглазая стройная шатенка среднего роста, с правильными чертами лица, с пухлыми губками и нежным взглядом. У нее был спокойный тихий голос, поэтому она даже сердилась и ругалась на Андрея негромко, и это были редкие случаи. Андрей ее любил и боготворил, и эти чувства не угасали со временем, их не притуплял семейный быт, хотя они уже жили в браке более двенадцати лет. Жена отвечала взаимностью.
– Как суд? – спросила Наташа.
– Перерыв до часу дня.
– А по Доброхотову когда суд?
– В понедельник первое заседание.
Наташа была в курсе всех судебных процессов своего супруга, всегда интересовалась ходом дел, нюансами и мельчайшими подробностями.
– Ты по нему подготовился? Это твой самый главный клиент.
– Да, конечно, подготовился. У нашего оппонента – истца по делу, документы довольно сомнительные, есть много вопросов. Думаю, у нас хорошие шансы на благоприятный исход дела, как минимум я сумею снизить вдвое требуемую истцом сумму.
– Ты постарайся не задерживаться сегодня, – попросила Наташа, – дети придут со школы, и можно будет ехать на дачу с ночевкой, сегодня же пятница!
Андрей пообещал постараться, поцеловал ее на прощанье, потрепал по холке собак и поспешил в суд.
Около здания суда его опять встретили те двое парней из тонированной иномарки, только теперь они не сидели в машине, а стояли на улице как раз на пути следования Андрея. Он хотел их обойти, но тут один из них, тот, что был повыше и поплечистей, окликнул его.
– Уважаемый, можно вас на минуточку, – растягивая слова, развязным неприятным голосом произнес он.
Андрей разглядел сверкающий золотой передний зуб и татуированное левое запястье, на котором явственно выделялось изображение черепа со звериным оскалом. Плечистый был кареглазым брюнетом с проседью на висках. На его левой половине лица от брови до уха красовался глубокий застарелый шрам.
– Меня? – удивился Андрей.
– Да, тебя, – влез в разговор второй парень.
Его русые волосы выгорели на солнце, отчего казались совсем белыми на фоне загорелой кожи лица. Криво ухмыльнувшись, он показал щербатые зубы.
Андрея передернуло от такой наглости. Он был воспитанным человеком, можно сказать, доморощенным «аристократом», а тут двое незнакомцев с первых же слов ему «тыкают». Андрею вспомнились «лихие девяностые», когда вот таким образом гопники завязывали разговор со своей очередной жертвой. Но он тут же успокоился, так как «девяностые» уже давно прошли, а себя в роли жертвы не представлял.
