На его лице появилось довольное выражение полководца, который уже выиграл войну.
– Вот теперь я смогу захватить Тарент, не считаясь с потерями, – удовлетворено проговорил Ганнибал, – едва только македонцы и скифы ввяжутся в эту войну, как Рим перебросит часть легионов и флота на север. А большего мне и не надо. Если боги нас не оставят, то я выиграю войну даже без подкреплений сената. Поскольку Рим начнет беспокоиться и делать ошибки, даже не взирая на мой последний промах с Филиппом.
Удивленный Чайка поднял глаза на главнокомандующего, не понимая о чем идет речь.
– Пока ты выполнял мою волю у скифов, – снисходительно пояснил Ганнибал, прочитав вопрос в глазах командира двадцатой хилиархии, – я отправил послов к Филиппу, чтобы заключить договор.
– Так он еще не был заключен, когда я отплыл? – удивлению Федора не было предела. Он-то, уплывая, уже находился в полной уверенности, что союз с македонцами это реальность.
– Нет, – усмехнулся Ганнибал, продолжая откровенничать, – когда ты отплыл, мои послы только отправились к Филиппу. Я знал его настроения, и этот союз был уже обсужден, но не заключен. Однако мы заключили его, пока ты занимался другим. А на обратной дороге моих послов перехватила римская эскадра и в сенате Рима узнали о нашем союзе с македонцами еще раньше, чем о нем узнал я. Однако это сыграло мне только на руку: еще ничего не произошло, а Рим уже забеспокоился. Он тотчас прислал пятьдесят кораблей для защиты Тарента, но зато снял сразу несколько легионов из-под Капуи и Неаполя, отправив их в северную Апулию и долину реки По. Союзники могут вздохнуть с облегчением, им пока ничего не угрожает. А мы сохранили и даже упрочили позиции, а также выиграли время.
Теперь Ганнибал сам наклонился к столу и взял чашу с вином.
– Из северной Апулии эти легионы двинутся не на меня, а наверняка будут переброшены в Эпир, едва только македонцы вторгнуться в него. А стоит там же появиться скифам, с их быстрой конницей, как Рим будет вынужден перебросить и другие, направленные сейчас против меня силы на север. И чем больше римских солдат погибнет без моего участия, тем легче мне будет в дальнейшем осуществить то, что я задумал.
Эти откровения вызвали у Федора двойственное чувство. С одной стороны, ему стали доверять, делая носителем секретов большой политики. А с другой – свидетели долго не живут.
– Все, что произошло и что будет происходить здесь, в римских землях, мне ясно, – закончил откровения Ганнибал. И, потягивая бархатистое красное вино, вновь задал вопрос. – Ты, Чайка, лучше расскажи мне, как прошло твое плавание.
– Довольно гладко, – сообщил тайный посол к скифам, – если не считать одного события.
И он пересказал все, что произошло с ним за время путешествия, закончив основную часть истории ночным нападением предателей-охранников. Добавил и о том, что узнал уже здесь.
Выслушав это, Ганнибал отставил чашу с вином и нервно забарабанил пальцами
