Федя, думай, – напрягал он себя, разглядывая второй мол, что отделял купеческую гавань от военной, – нужен такой план, чтобы выбраться отсюда. У меня ведь только жизнь начинается, жена с ребенком ждет обратно. Надо выжить».
Но единственный путь, которым можно было провести корабль в военную часть гавани, был виден всем, – отчалить от пристани, довести корабль до конца разделительного мола, обогнуть его и направить через всю гавань на выстроенные рядком квинкеремы. За время осуществления этого маневра его раз десять могли перехватить биремы охранения, не говоря уже о том, что на всех квинкермах стоят баллисты, способные за пару залпов превратить любой торговый корабль в решето.
«Ночью, – вдруг пришло озарение, – это надо делать ночью. Только тогда будет хоть какой-то шанс уйти».
Конечно, гавань охранялась круглосуточно, однако, это был уже другой вопрос. Если суметь выйти в море, то баллисты будут ночью не страшны, а заметят их только тогда, когда они уже будут близко. Огонь можно зажечь в последний момент. «Эх, – вспомнил Федор свою прошлую жизнь в двадцать первом веке, – был бы у меня торпедный катер, пара залпов – и нет никакого флота». Но прошлая жизнь, призраком висевшая за плечами, ничем не могла ему помочь. И все же Чайка верил в свою счастливую судьбу.
В огромном порту, куда они наконец пришли, толкалось множество людей. Шум стоял невообразимый. Продавцы в пестрых одеждах торговались с покупателями прямо на пирсе. Сандракиса, а иногда Федора и его друзей все время кто-то хватал за руки, пытаясь всучить свой товар. Грузчики из рабов разгружали пришвартованные корабли, перетаскивая на берег тюки и амфоры. Рассекая толпу на части, то и дело лениво прохаживались римские легионеры в рыжих кожаных панцирях, следившие за порядком и собиравшие мзду. В общем, жизнь кипела, как будто никакой войны вокруг и не было.
Когда до пирса, у которого было пришвартовано сразу два похожих корабля, оставалось всего пятнадцать метров, Сандракиса в очередной раз остановил какой-то купец. Пока он разговаривал с ним по-гречески, с боку приблизился римский опцион с четырьмя легионерами. Федор вздрогнул, осторожно положив руки на пояс. Терис и Летис замерли за его спиной. Скользнув быстрым взглядом по лицам опциона и легионеров, знакомых Чайка не увидел, и немного расслабился.
– Эй, Сандракис, – плотоядно ухмыляясь, опцион обратился к купцу по-латыни, нисколько не беспокоясь о том, что тот уже ведет разговор, – твой корабль уже двое суток как прибыл, а смола до сих пор не разгружена. Почему? Наш квестор уже начал беспокоиться. А он не любит, когда его беспокоят. Особенно, когда речь идет о расчетах за материалы, необходимые для строительства новых кораблей. Рим ведет войну и не может ждать.
– Прошу простить меня, – грек согнулся в поклоне, – я только вчера прибыл из поездки. Я накажу капитана за нерасторопность и сегодня же все решу.
– Смотри
