тоска одинокой женщины, ответила Нина Павловна.
Все засуетились, а Басистый отошёл в сторонку, поближе к свинкам, чтобы никому не мешать и не путаться под ногами.
– Не волнуйся, Аркаша, мы сейчас всё уберём, – проплывая мимо, как бригантина, сказала Ниночка.
Через двадцать минут чудесным образом в лаборатории уже никого не было, столы стояли на своих местах, грязная одноразовая посуда и прочий мусор были убраны в пакеты вкупе с объедками, а пакеты Ниночка вручила последней лаборантке, покидающей банкетное поле, чтобы та отнесла их в контейнер.
– Аркадий, – обратилась к нему Нина Павловна, когда они остались наедине, – вот я нашла непочатую бутылку водки…
Она говорила безнадёжным, отчаянным тоном, и мужчина постарше наверняка бы проявил к ней сочувствие, но Аркадию почему-то не хотелось её жалеть: мало того, что она была взрослая, но и вообще – большая, это Басистого отпугивало. Видя, что не находит желанного отклика, Ниночка обиженно продолжила:
– Можешь взять себе. Закуски тоже осталось достаточно – бери из холодильника, что понравится, – и всё-таки добавила: – Хотя я не понимаю, что за удовольствие – пить в одиночку!
Кончилось тем, что Ниночка поставила бутылку посреди пустого стола, демонстративно поправила причёску, подкрасила губы и решительно пошла к выходу.
Наконец-то Басистый остался один. До утра было ещё далеко. Симпатичная бутылочка загадочно мерцала под неоновыми лампами. Пить в одиночестве Аркадий не собирался.
«Сегодня на вахте дежурит Васька Кашеедов, – вспомнил он. – Надо его позвать!»
Он подошёл к телефону внутренней связи и позвонил вниз.
– Василий, – сказал он официальным тоном. – Поднимись сюда на пять минут, дело есть.
Вскоре, слегка запыхавшись, в помещение лаборатории влетел Кашеедов.
– Говори, что случилось? – спросил он, но тут его взгляд упал на стол, и Василий сразу всё понял.
Это был малый двадцати пяти лет того типа телосложения, который обычно сравнивают со шкафом. Его бицепсы, трицепсы, трапециевидные и другие мышцы можно было демонстрировать студентам медицинского колледжа при изучении мышечной системы. Однако его интеллектуальные способности соответствовали фигуре и оправдывались поговоркой «Сила есть – ума не надо». Но назвать его тупым было бы несправедливо. В практическом, житейском смысле он был достаточно умён, вернее хитёр. Вот и вахтёром в государственном учреждении на самой маленьком окладе он работал только потому, что сообразил: это замечательный способ насолить бывшей жене. Чем меньше у него зарплата, чем меньше у неё алименты.
Друзья пошарили в холодильнике, извлекая кое-какую закуску, и уселись за стол.
– По какому поводу поляна? – спросил Кашеедов.
Аркадий сделал рукой жест: сейчас, минутку, быстро дожевал кусок колбасы и просветил приятеля:
– Они изобрели гениальное средство. От мух…
В два приёма друзья опорожнили бутылку. Аркадий
