было как-то начхать на все её дурацкие оправдания и блеющий лепет. Как только я поняла, что могу двигаться и даже ходить не шатаясь, то тут же сошла с места, решительно направившись сквозь толпу танцующих в ту зону зала, где располагались открытые кабинки со столиками и П-образными диванчиками. Вернее, к одной из таких кабинок, находящейся в аккурат в семи метрах от стены с вип-террасой.
– Кто это? Что это за омерзительная тварь только что домогалась меня на танцплощадке? И не говори, что ты ничего такого не видел.
– Юльчонок, ты чего? Какая муха тебя покусала?
Я сейчас точно взреву или завизжу, потому что это не может быть правдой. Неужели Дэн ни черта не видел и действительно даже не додумался бросить хотя бы раз свой полупьяный взор на танцпол хотя бы просто проверить, где я и что делаю? Он и поднял свою голову и глаза, удивлённо оборачиваясь только после того, как я подскочила к нашему столику и чуть было со всей дури не вцепилась в его расслабленную руку.
– Муха невероятных размеров и с зубками, которые на хрен тебе голову откусят в один присест!
И, да, я дико не люблю, когда Дэн называет меня Юльчонком!
Господи, и я ещё чуть ли не целую неделю вынашивала в голове план сегодняшнего дня, как самого особенного и исключительного дня всей своей жизни? Что он станет не просто сокровенным подарком для моего любимого, но и тем уникальным залогом наших обоюдных друг к другу чувств, которые мы скрепим этой ночью на веки вечные куда более крепкой “печатью”, чем сакральными клятвами на словах. До недавнего времени мне почему-то представлялось именно так. Что настоящая любовь возможна только тогда, когда между доверительными отношениями влюблённых не остаётся не единой преграды, в том числе и в физической близости. А теперь…
Теперь я смотрела на подвыпившего, заметно поплывшего взглядом почти уже остекленевших глаз Дениса (когда-то таких завораживающих ярко-синих, а теперь потускневших до невзрачного тёмно-серого оттенка) и никак не могла поверить своим недавним к нему желаниям. То, что я собиралась сегодня, на его двадцатилетие преподнести себя, вернее даже свою девственность в качестве самобытного и не имеющего схожих аналогов подарка. Как оказывается нужного мало для того, чтобы так резко и быстро спуститься на землю. Даже не так. Шмякнуться о гравий прямо лицом и с высоты не менее десяти метров.
Благодарить, наверное, нужно того долбанутого незнакомца цыгана (или кто он там на самом деле по национальности?). За то, что меня теперь трясёт, как не знаю кого, все тайные и влажные фантазии на эту ночь куда-то враз испарились, а мой когда-то такой безумно любимый и самый-самый распрекрасный Дэнчик превратился в жалкое нечто, блеющее какие-то дичайшие оправдания в свой адрес заплетающимся языком.
– Так, подожди! Хочешь сказать, что тебя только что кто-то пытался обидеть на танцполе?
Это просто невероятно. До него только сейчас дошло то, что я сказала несколькими фразами ранее? Даже склонился ниже к столику, чтобы выглянуть из-за меня в сторону хаотично выплясывающей очередной зажигательный танец клубной толпы. Что
